Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

бывало и при Самойловиче, даром что последнему было поставлено

это в вину. У нового гетмана были свои слуги, которым он доверял

416

приходы и расходы, и только в определенные сроки давал отчет

собранию старшин и полковников, но те в таких случаях

обыкновенно только одобряли поступки гетмана. От этого выходило, что, собственно, с гетманскими доходами обращались очень

экономно, а войсковая казна тратилась не только на содержание

охотного войска и на жалованье козакам, но и на частные прихоти

гетмана и его двора, а также и на всякие подарки. Чтобы

расположить к себе старшин, гетман после своего-водворения в

Батурине учреждал чуть не каждый день пиры для старшин и

полковников и обдаривал гостей своих на счет Самойловичевой

сокровищницы. Самому князю Василию Васильевичу Голицыну

в благодарность за оказанное покровительство при своем избрании

Мазепа заплатил 10 000 руб. из того же источника.

Вторая половина 1687 года проводилась в’веселых пирах и

празднествах в Батурине, а с ранней весны 1688 года принялись

за построение городков сообразно статье договора, утвержденного

на избирательной раде. Важнейший из этих городков на берегу

Самары начат был в марте, а окончен к августу того же года.

Постройкою заведовал сам гетман с Леонтием Романовичем Не-

плюевым и Григорием Ивановичем Косаговым. Московское

правительство думало производить эту постройку, сгоняя на работу

малороссийское поспольство, но гетман нашел, неудобным

отрывать народ от летних работ и предпочел исполнить это дело ко-

заками по выбору из шести полков. Работою занято было до

двадцати тысяч рук. Городок этот был расположен на русской стороне

реки Самары, выше Вольного Брода и ниже другого брода, называемого Песчаным. .Гетман доносил, что эта крепость будет <���в

окрестных государствах явна и славна/ великим государям к

чести, а неприятелям страх и разорение>. Гетман, по царскому

указу, приглашал универсалами охотников, как из малороссиян, так

из великороссиян, поселиться у новопоетроенного укрепления, места-для поселения отводились за крепостным валом. В средине

городка построена была деревянная церковь во имя Живоноского

Источника Пресвятой Богородицы, отчего и городок назван был

Новобогородским1. Воеводою оставлен был Косагов с тысячью

ратных людей, но вскоре заменил его Волконский, а Косагову велено

быть снова в знакомом ему Запорожье.

Постройка городка на Самаре произвела волнение между

запорожцами. Мазепа это предвидел и потому, собираясь строить

городок, старался не допускать об этом веети до Запорожья, но

об этом сообщил туда бывший в Москве посланцем из Сечи Ли-

1 Ныне Новомосковск. Закладка церкви происходила 23 апреля (в

пятницу на святой неделе, когда празднуется Живоносный Источник), а

освящение церкви и крепости - 1 августа.

14 Заказ 785 417

похой. Там сделалось волнение уже весной, и кошевой Григорий

Сагайдачный писал гетману, что все Войско низовое бьет челом

великим государям, чтобы не строить городков в державе Войска

низового, где у запорожцев есть достояние - свои рощи и пасеки.

Гетман отвечал, что городок строится ввиду предполагаемых

военных действий против татар, как временное складочное место

боевых и хлебных запасов, а вовсе не с тем, чтобы постоянно

занять край и наносить убытки запорожцам в их рыбных и

пчелиных промыслах. Для успокоения кошевого Гетман послал ему

в дар 1000 червонных. Запорожское недовольство, как всегда

бывало, ограничивалось только временными криками. Всегда искали

запорожцы повода волноваться, но скоро и успокаивались.

Важнее было то, что каждое волнение в Запорожье легко и

быстро отражалось в гетманщине. Городовые козаки не имели

таких причин быть недовольными постройкой городков на Самаре, как запорожцы, зато в Украине было немало таких, которых могли

возбуждать запорожцы, постоянно шатавшиеся по гетманщине. То

были, как и в прежние времена, тяглые рабочие люди, так

называемые мужики, самовольно <���вбившиеся> в козацкое звание. На

этот раз такие люди находились в последнем крымском походе

и, ставши случайно козаками, не хотели отрекаться от козацкого

звания и возвращаться в мужицкое, а этого от них требовало

малороссийское правительство на том основании, что они, будучи

зажиточнейшими, выбыли из мужицтва, в мужицтве же остались

г убогие, на которых исключительно падают все тягости, какие

прежде несли вместе с ними и вышедшие из тягла самовольно в

козаки. Кроме того, в полках Лубенском и Миргородском

запорожцы возбуждали народ к ропоту за утеснение от полковых

властей, и гетман доносил, что можно опасаться бунта. Пр таким

донесениям, московское правительство указывало гетману

действовать, если нужно будет, и оружием для усмирения запорожцев

и укрощения шатости в Украине, при содействии

великороссийских войск, а для охранения гетманской особы в Батурин послало

еще 300 ратных людей к прежним семи стам. Но гетман

сообразил, что известие о беспокойствах в Малороссии может в Москве

зародить мнение о неумении его самого держать в повиновении

управляемый край, и потому спешил известить, что он уже

исправил те оскорбления, которые делал народу бывший гетман, водворил в стране спокойствие и сам совершенно безопасен, особенно под охранением двух стрелецких полков и охотных Козаков.

Кошевой уже не противился царской воле, но в Сече все еще

раздавались мятежные голоса, толковавшие, что лучше

запорожцам мимо царской воли помириться с Крымскою ордой и вести

свободно торговлю с Крымом. Однако, толкуя о таком примирении

с крымцами, сечевики не прочь были щ воевать против крымцев

418

и досадовали, зачем Косагов не ведет их на войну, как обещал.

<���Нас просто обманывают, - кричали запорожцы. - Говорят, будто крепость построена для военного времени, а на войну не идут, и выходит,-что ее построили только нам в досаду>.

Низложивши Самойловича, Мазепа опасался оставшихся в

Малороссии близких его сторонников. Ближе всех по родству с

отрешенным гетманом был племянник Самойловича, Михаиле Ва-

силевич Галицкий, бывший гадяцкий полковник. Отставленный

от полковнического уряда1, он проживал в слободе Михайловке в

Слободской Украине. Не оставлял его там в покое новый гетман, поднимал против него обвинения за прежние поступки по

управлению полком и, кроме того, за произнесение каких-то <���плевосе-

, ятельных> слов. Другой сторонник и приятель бывшего гетмана