Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

гетману, как и прежний, но Мазепа немало тревожился такими

выходками против себя и так изъяснялся в своих отписках в при-

15 Заказ 785 449

каз, обращенных к лицу государей: <���Истинно радетельная служба

моя не точию в нерадетельство, но и в злое клятвопреступничество

превращается. Тяжко уязвлен есмь непрестанными болезнями, сокрушилось и иссохлось сердце мое.’ Идеже бы мне без таковых на-

праснств и козней свободным разумишком мыслити и простирати

начинания о належащих в предбудущие времена службах и

радениях, которые бы к угождению вам и к охранению вольностей

православного российского народа належали, тут утесняет мя всегда

скорбь, печаль, плачь и воздыхание, отчего неточию плоть моя не-

моществует, но и малый разумишко мой пришел в притупление и

дух мой едва держится во мне>.

Московское правительство не только угождало гетману, показывая недоверие ко всем обвинениям, так обильно сыпавшимся

против него, но оказывало милости родным его и всем, за кого

он ходатайствовал. Сестра гетмана, о которой шла речь в

подметном письме, была прежде замужем за Обидовским: от этого

ее брака был сын, служивший при Мазепе в козачестве, сделанный впоследствии нежинским полковником и по ходатайству

дядюшки-гетмана пожалованный вотчинами. Эта сестра гетмана, после смерти первого мужа, вышла вторично замуж за некоего

Витуславского, от которого имела дочь Марианну, потом в третий

раз вышла за поляка Войнаровского, от которого имела сына уже

подростка, по имени Андрея, любимца гетмана. Между нею и ее

третьим мужем произошел разлад, и она приехала в Киев к своей

матери, игуменье Магдалине. Игуменья тотчас представила ее

царскому киевскому воеводе князю Ромодановскому и тогда писала

к своему сыну-гетману: <���Теперь-то пристойно врагов наших

обличить, зачем лают они, будто мать твоя высылает сестре твоей

в Польшу казну, а сестра твоя покупает там для тебя маетности.

Спросить бы сестру твою, да и челядь, хотя бы под страхом

огненной пытки, какие там такие новокупленные маетности?>

Гетман, не считая возможным ехать в Киев для

продолжительного свидания с сестрой, просил московское правительство

дозволить последней приехать к нему в Батурин. На это

последовало разрешение указом 18,декабря 1691 года. Сестра

оставалась у гетмана в Батурине до октября 1692 года, и Мазепа

испросил у московского правительства разрешение сестре своей на

беспрепятственный приезд в царские владения для свидания с

матерью-игуменьею, с братом-гетманом и сыном Обидовским. <���У

меня, - замечал Мазепа, - в целом свете нет другого родства, кроме сестры,- и мы друг к другу сердечною разжигаемся

любовью; притом она исповедания восточного и желает почаще

поклоняться киевской святыне>. Впоследствии, зимою 1694 года, эта

сестра Мазепы жаловалась брату, что муж ее Войнаровский, будучи сам римско-католического исповедания, стал побуждать ее

450

изменить православию и не допускал к ней православных

духовных с требами, поэтому она не хочет жить с мужем и просит

дозволения навсегда переселиться в Киев к матери своей, игуменье

Магдалине, и принять иноческий ангельский образ. Мазепа не

решался сам разрешить ей этого, а испросил разрешения у царя

через племянника своего Обидовского; сестра его приехала в Киев

с двумя падчерицами, дочерьми Войнаровского от первого брака.

Спустя недолго ‘после того Мазепа сообщал, что Войнаровский из

польских краев требовал возвращения к себе жены своей, но она

скончалась в киевском монастыре. -

По ходатайству гетмана избранный новый митрополит

киевский, Варлаам Ясинский, получил право именоваться экзархом

московского патриархата и подтверждение прежних грамот

Софийскому митрополитскому собору на маетности. Место

архимандрита печерского после Ясинского заступил бывший

генеральный судья Вуехович. Бессемейный и безродный, он, чувствуя уже

подходящую старость, счел за лучшее искать пристанища в

стенах святой обители и, пользуясь своим званием генерального

старшины, без всякого полагаемого монастырскими уставами искуса, оставив свой судейский стол, прямо стал высокопреподобным

отцом, а гетман, по его пострижении, исходатайствовал оставление

за нихм его прежних маетностей. При этом гетман не обошелся

без того, чтоб и себя выставить. <���Не хочу, - писал он, -

поступать так, как, бывало, поступал прежний гетман в таких

случаях, что себе все забирал>.

По ходатайству гетмана получили жалованные грамоты на

монастырские владения: игумен Киево-Николаевского монастыря

Иоасаф Кроковский, Межигорского монастыря игумен Иродион

Журавский, которому подтверждены были ставропигиальные

грамоты1 греческих патриархов, Братского монастыря ректор

Гавриил и больничного монастыря при Печерской лавре игумен Иезе-

кииль; им посланы были богослужебные одежды, утварь и

обычная царская милостыня, а киевского девичьего Михайловского

монастыря игуменья Агафия получила жалованную грамоту на

деревню с землями, садами и прудами. Выпрашивая от

московского правительства милости монастырям, гетман перед тем

воздвигал на собственный счет храмы в этих же монастырях. В 1690

году построена была его иждивением соборная церковь в

Николаевском монастыре, а в 1693 году воздвигнута Богоявленская

каменная церковь в Братском монастыре и сооружен старый

каменный академический корпус.

1 Документы, подтверждающие непосредственную подчиненность

монастырей патриарху.

15* 451

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Охлаждение между польским и московским дворами, -

Опасение мира Польши с Крымом. - Народные

бедствия в Украине. - Бегство народа в Сечу. - Смуты в

Сече. - Петрик. - Его явление в Сече. - Его письма

к жене и Кочубею. - Мятежные затеи. - Бегство

Петрика в Кизикермень и в Крым. - Возмутительные

воззвания к запорожцам. - Договор татар с запорожцами

у Каменного Затона. - Возмутительный универсал

Петрика к малороссийскому народу. - Неудачи. - Бегство

татар и Петрика. - Стан Петрика у Перекопа. - Новые

неудачные попытки. - Приступ к Полтаве. - Бегство

из-под Полтавы. - Колебание в Запорожской Сече. -

Меры относительно владельцев и арендарей. - Военные

походы козацких отрядов в дикие поля.

Дружба и союз России с Польшею, состряпанные

искусственно, сшитые на живую нитку, видимо, распадались. Это показывали

и загадочные подсылки к малороссийскому гетману, и принятие в

Варшаве по секрету запорожских посланцев, и более всего