Николай Ульянов - Происхождение украинского сепаратизма

Это антирусское меньшинство называлось «народовством», но, как часто бывает в политике, название не только не выражало его сущности, а было маской, скрывавшей истинный характер и цели объединения. Ни по происхождению, ни по духу, ни по роду деятельности оно не было народным, и самое бытие свое получило не от народа, а от его национальных поработителей.

Поляки, истинные хозяева Галиции, были чрезвычайно напуганы ростом москвофильства. Пользуясь своим первенствующим положением и связями с австрийской бюрократией, они сумели внушить венским кругам боязнь опасности, могущей произойти для Австрии от москвофильского движения, и требовали его пресечения. Австрийцы вняли.

Какого-нибудь твердого взгляда на галичан в Вене до тех пор не было; до середины 30-х годов их просто не замечали. Когда вышла «Русалка Днестровая», директор австрийской полиции Пейман воскликнул: «Нам поляки создают хлопот по горло, а эти глиняные головы хотят еще похеренную рутенскую народность возрождать!» Но вскоре «рутенская» народность пришлась кстати.

В 1848 г., когда польское движение приняло угрожающий для австрийцев характер, галичане были натравлены на поляков. Такое же натравливание едва не произошло в 1863 г., когда галичанам было сказано, что пора «den Herrn Polen ein beizen» {189} . Каждый раз такое обращение к русинам сопровождалось ласками и предоставлением различных привилегий. В 1848 г. по инициативе австрийцев была создана «Головна Руска Рада» — некое подобие русинского парламента. Рада издавала «Зорю Галицкую» и основала «Народный дом» в Львове, но, будучи искусственно порожденной, просуществовала недолго. В 1851 г. полякам удалось сговориться с австрийцами, и те перестают поддерживать русинов. Рада распадается. Эта слабость и |214:беспомощность перед поляками усиливала москвофильское движение.

Особенный подъем русских симпатий начался с 1859 г., когда полякам удалось захватить управление Галицией полностью в свои руки и встать в качестве средостения между русинами и австрийским правительством.

Назначенный наместником Галиции польский граф Голуховский повел систематическое преследование всего, что мешало полонизации края. Жертвами его стали, прежде всего, деятели русофильской партии, в частности Я. Ф. Головацкий, занимавший с 1848 г. кафедру русского языка и литературы во Львовском университете. Голуховский вытеснил его не только из университета, но удалил также из двух львовских гимназий и запретил к употреблению составленные им учебники. В значительной мере под влиянием этих преследований, Головацкий переселился в 1867 г. в Россию, где сделался председателем комиссии для разбора и издания древних актов в Вильне. Такова же судьба некоторых других видных русофилов, вроде Наумовича. Но наибольшее впечатление на русинов произвел выдвинутый Голуховским проект введения в галицкой письменности латинского алфавита, так называемого «абецадла», грозившего им окончательной полонизацией. Все русское с этих пор стало пользоваться особенной популярностью, а русская азбука и церковнославянский язык стали знаменем в борьбе с воинствующим полонизмом.

Поляки, впрочем, скоро поняли, что полонизация галичан в условиях Австрийской империи — дело нелегкое. Нашлись люди, доказавшие, что оно и ненужное. Украинизация сулила больше выгод; она не столь одиозна, как ополячивание, народ легче на нее поддается, а сделавшись украинцем — уже не будет русским.

В этом духе началась обработка венского правительства, которому идея украинизации нравилась тем, что позволяла перейти из оборонительного положения в наступательное.

Обрусение галичан чревато было опасностью отделения края; украинизация не только не несла такой опасности, но сама могла послужить орудием отторжения Украины |215:от России и присоединения ее к Галиции. Полагали, что хорошей приманкой в этом отношении станет конституция 1868 г., по которой все населявшие Австрийскую империю национальности получили равноправие и культурную автономию. Галичанам ставилась задача: прельстить Украину этой конституцией. «Русско-украинское слово,— писал львовский профессор О. Огоновский,— замолкло в южной России и пользуется мирным приютом только в монархии австро-венгерской, где конституция дает отдельным народностям свободу оберегать исконные народные права» {190} .

Австрийцы, по-видимому, до такой степени увлеклись мечтами об отторжении Украины, что с течением времени возникла идея подыскать для будущего украинского королевства достойного кандидата на трон, какового нашли в лице принца Вильгельма Габсбургского, названного Василем Вышиванным. В Вене и во Львове заинтересованные круги убедили «Василя» перейти из латинского обряда в Унию. Сам наследник австрийского престола Франц-Фердинанд принял горячее участие в этой авантюре.

Как только польский план в Вене получил санкцию, в Галиции тотчас возникла «народная» партия в противовес «объединителям» (москвофилы) и целый вспомогательный аппарат в лице О-ва «Просвита», газет «Правда», «Дило», «Зоря», «Батькивщина» и многих других.

Ядро и основу «народной» партии составило униатское духовенство. Уния в свое время задумана была в целях денационализации подвластного Польше русского населения, но цели своей не достигла. Через несколько поколений после насильственного обращения галицкое население стало рассматривать свою новую Церковь как «национальную», отличную от польской. Но то обстоятельство, что униаты находились в юрисдикции Ватикана, испытывая постоянное влияние иезуитов, венских и краковских папских миссий, не могло не наложить печати на галицкое духовенство. Оно не могло выйти из русла общественно-политических идей католицизма и сделалось распространителем ультрамонтанства {191} в крае. Особенно ревностно служил этим целям «Русский Сион» — орган львовских церковников. Он же стал одним из органов «народовства» и даже начал с |216:некоторых пор печататься в типографии «Наукового товариства им. Шевченка», а о. Качала {192} , политический руководитель униатского духовенства, сделался председателем этого «товариства» — любимого детища народовской организации. «Правда», главный орган народовцев, не только оказывала всяческое почтение «Русскому Сиону», но в 1873 году распространяла предвыборный манифест клерикалов. Немало молодых людей из духовенства вступило в ряды народовцев.

Светская народовская интеллигенция чрезвычайно довольна была таким союзом. Драгоманову приходилось неоднократно слышать от львовских украинофилов, что Уния — «саме украинська вира, бо вкупи и православна, и не московська» {193} . Эта светская интеллигенция представлена была большею частью поэтами, литераторами, учителями, чиновниками. Среди них встречалось немало поляков, умело прикидывавшихся друзьями галицийского народа и рьяно поддерживавших украинизацию.