Владимир Белоусов - Кто убил Влада Листьева?...

Та ночь кончилась благополучно для Ельцина и для Лужкова. Стоит ли сегодня снова испытывать его «мужской характер»?

Безусловно, московская недвижимость — всегда в цене. Но я все-таки не могу согласиться с М. Леонтьевым, который жестко пишет в «Сегодня» (от 7 марта), что за спиной всех этих политических столкновений — «банальная коммерческая разборка». Нет, все понимают, что слишком велика была бы цена подобной разборки. Конечно, причина столкновения таких фигур прежде всего — политическая.

Но если никаких «идейных» расхождений нет, то значит — борьба за власть. И действительно, в течение 1994 года несколько раз публиковались достаточно бездоказательные, насколько могу судить, «версии» (наиболее известная в статье «Падает снег»), суть которых сводилась к тому, что Лужков якобы претендует на пост президента России.

Здесь необходимо разобраться. Если речь идет о планах государственного переворота — это преступление. Если же о возможном намерении мэра выставить свою кандидатуру на президентских выборах, то, разумеется, ровным счетом ничего незаконного или предосудительного в этом нет. Однако похоже, что авторов обличительных статей такое «маленькое различие» между переворотом и законной процедурой вообще не волновало. Никаких серьезных доказательств заговорщицких намерений Лужкова они не представили. Но это и неважно. Для них, видимо, преступным казалось само намерение — претендовать в любой форме на пост президента! «При живом президенте» да на его место… Видимо, они искренне считают этот пост пожизненным или эквивалентным царскому…

Как бы то ни было, «подозрение» относительно «ужасных планов» Лужкова было посеяно. И хотя сам Лужков много раз подчеркивал, что таких планов у него нет, но подозрение, видимо, оставалось. И вот президентские структуры, прежде всего силовые, целенаправленно ведут «тихую войну» с Лужковым — 2 декабря 1994-го под одним предлогом снят близкий мэру начальник ФСК Москвы, 2 марта, воспользовавшись убийством Листьева, снимают прокурора и начальника московской милиции. Иначе понимать происходящее как будто и невозможно — идет ослабление потенциального противника на президентских выборах.

Правдоподобное и очень грустное объяснение событий. Оно наводит на поистине печальные мысли о политических нравах, царящих в Кремле. Борьбе за власть — вплоть до окончательной компрометаций и расшатывания самой власти.

12 марта в программе «Итоги» прозвучала еще одна «версия», высказанная Н. Гончаром, бывшим председателем Моссовета. Не менее изобретательная, чем «версии», подливавшие масло в огонь в 1994 г., она отличается от них самым главным — направленностью. Если «Падает снег» и другие статьи того же типа «выстраивали» политический детектив с целью разжечь вражду между президентом и мэром и в самом худшем свете выставить последнего, то версия Гончара имеет прямо противоположную цель. Это, так сказать, «хороший миф». Политический миф с хорошим концом. Цель этой «версии» прозрачна — не разбрасывать камни, а собирать, не ссорить дальше, а пытаться мирить.

Я не стану подробно пересказывать «версию Гончара» — многие интересующиеся политикой смотрят «Итоги». Выделю главное. Гончар ставит вопрос: думает ли Ельцин о своей личной судьбе или о преемственности власти? Если он думает о последнем, то ему важно, по мнению Гончара, не приглушить, а усилить президентские амбиции Лужкова. Ведь стратегически — если отбросить личное соперничество, коммерческие разборки разных групп и т. д. — Лужков и Ельцин все равно в одной лодке, все равно представляют одно политическое течение. (Как, между прочим, при острейшем личном соперничестве, переходящем в прямую вражду, одно стратегическое течение представляли Горбачев и Ельцин. И придя к власти, Ельцин объективно все равно продолжал реформы, начало которым положил его личный враг). Ельцин заинтересован в сопернике — партнере по выборам — Лужкове.

Но как же тогда понимать «антилужковские» ходы? Это все игра, говорит Гончар. Ельцин на своем опыте усвоил, как на Руси любят пострадавших. И он дает Лужкову тот же шанс, какой ему когда-то дал Горбачев, сняв его с того же поста московского руководителя, создает вокруг Лужкова харизму страдальца. И объективно и — что самое интересное! — тонко рассчитывая ходы наперед, Ельцин помогает своим «наездом» Лужкову.

Конечно, версия Гончара — не более чем красивая легенда. Реальные политики не строят (и уж тем более не осуществляют) столь тонкие обходные маневры — где тонко, там и рвется. Тут может сработать лишь «ирония истории», которая против воли политика возвышает его руками его соперника. Это, я думаю, отлично понимает и Гончар. Не зря в ответ на слова Киселева «Даже если это не соответствует действительности, хотелось бы…» — он промолчал. Думается, его версия — не объяснение прошедшего, а попытка повлиять на будущее, дать формулу переговоров, которая позволила бы сторонам сохранить лицо. Самое главное — эта формула подчеркивала, что политически Ельцин и Лужков все равно в одной лодке.

Далее намек Ельцину: своими действиями вы срабатываете на президентские амбиции и президентские потенции Лужкова. Если не хотите этого, остановите бросание бумеранга в московского мэра. Не выталкивайте его на президентскую гонку своими руками.

Еще намек — обоим политикам. У вас есть шанс представить свое столкновение как некую «тонкую игру», а не лобовое соперничество. Используя этот шанс, можно обоим идти на попятную.

Но, как и следовало ожидать, «формула мира по Гончару» принята не была. Лужков резко отозвался о его версии — «абсурд». Беда, однако, что продолжается абсурд в другом, в эскалации противостояния властей. Теперь в эту воронку, с подачи уже мэра, втягивается правительство. Тем не менее шансы на мирное разрешение конфликта пока еще есть.

Третий намек — конкретный способ выйти из ситуации. Собственно, способ предложил сам Лужков. Он не стал прямо уходить в отставку, а подал в суд на решение Ильюшенко и Ерина, снявших своими приказами соответственно прокурора Москвы Пономарева и начальника милиции Панкратова. Если — например, под давлением мэрии и при нейтралитете администрации президента — это решение будет дезавуировано хотя бы по одной персоне, то инцидент между Ельциным и Лужковым можно считать исчерпанным, причем оба "сохранили лицо". Лужков отстоял свою позицию и может с честью оставаться на посту. Но и авторитет Ельцина сохранен — ведь он своих решений не отменял. Виноватыми оказываются "стрелочники пусть даже в чине и. о. Генпрокурора и министра внутренних дел.

Воспользуются ли этой возможностью компромисса Ельцин и Лужков? Или будут выталкивать друг друга из лодки и дальше, не думая, что под водой рискуют оказаться оба и, что совсем обидно, — вместе со всеми нами?