Владимир Белоусов - Кто убил Влада Листьева?...

— Говорят, вы любите машины…

— Сейчас у меня «Мазда 929». Эту машину я очень люблю. Раньше я как-то предосудительно относился к автоматической коробке, теперь — нет. До нее у меня была «Вольво 440», которую я тоже обожал, но телекомпания решила, что раз президентом стал, то и авто посолиднее нужно.

Попытаемся сравнить то, что нам уже известно о Владе Листьеве с тем, что будет приведено об уже упоминавшемся Лэрри Кинге. Эти сравнения помогут нам понять разницу в характере популярности российского и американского телеведущих.

Настоящее имя Лэрри Ригерд. По опросам последних пяти лет — самый популярный тележурналист Америки. Родился 19 ноября 1933 года в нью-йоркском районе Бруклин. После окончания средней школы сменил несколько профессий и в 1957 году стал ведущим первой в Америке программы в стиле «ток-шоу» на радиостанции в Майами. Именно благодаря ведению серии таких программ Лэрри Кинг уже в начале 70-х приобрел в журналистских кругах США репутацию блестящего интервьюера, а к середине 80-х за ним окончательно закрепился титул «короля интервью».

Интервью у Лэрри Кинга взял Станислав Кучер, собственный корреспондент «Комсомольской правды». Оно несколько перекликается с уже приведенным интервью Мэлора Стуруа, но эта перекличка примечательна тем, что выделяет в личности лучшего американского журналиста наиболее существенное.

— Лэрри, вы никогда не появляетесь на экране в пиджаке. Зато всегда — в подтяжках. Вы сами придумали свой образ или «содрали» его у кого-то?

— Конечно, сам. Собственно, я ношу подтяжки не для того, чтобы производить впечатление на экране. Во-первых, я никогда не носил пиджаки. Во-вторых, именно пиджаки почему-то так любят телеведущие во всем мире, а я ни на кого не хотел быть похожим. Еще когда я работал в Майами, я начал очень просто одеваться.

Начав свою программу на Си-Эн-Эн, я поначалу носил свитера. Но однажды, когда я совершенно случайно появился в эфире в рубашке, галстуке в подтяжках, приятель сказал мне: «Да ты так шикарно смотришься, Лэрри!» И я с ним согласился. Мне просто нравится, как я выгляжу в подтяжках и галстуке. Я и в ресторан так хожу, и на официальные встречи.

— Сейчас вам шестьдесят два. Около сорока лет вы занимаетесь журналистикой. Вы — человек с большими амбициями и никогда этого не скрывали. Вы, наверное, еще в школе решили, что будете «Королем интервью»?

— Я понял, что буду связан со второй древнейшей профессией, когда мне стукнуло пять лет. Я, конечно, тогда не знал точно, что такое журналистика, но мне очень хотелось выступать на радио. А когда мне было десять лет, я часто становился перед зеркалом и подражал известным радиокомментаторам, декламируя вслух: «Доброе утро! В эфире — ваше любимое радио бла-бла-бла-бла! Спасибо за то, что вы нас слушаете. Оставайтесь с нами!» — и так далее в том же духе.

— И тем не менее вы, как говорят, журналистских университетов не заканчивали?

— Мысль о том, что журналистами рождаются, а не становятся, справедлива. Можно, конечно, оттачивать мастерство, набирать опыт, но если Бог изначально не дал вам талант, вы не станете «королем». Талант, кстати, это еще и амбиции, умение одним своим видом говорить: «Смотрите на меня, вы должны на меня смотреть!» Талант и природное любопытство — вот главное. Я безумно любопытен — потому и люблю больше всего работать в жанре интервью.

Меня интересует все, даже такие вопросы, как, скажем, почему официантка в ресторане держит поднос так, а не иначе! Да, сейчас у меня огромный опыт общения с самыми разными людьми. Но я все равно не знаю больше юриста о юриспруденции, больше актера об актерском мастерстве, больше врача о медицине. Поэтому всегда есть что спрашивать и о чем рассказывать людям.

— В рекламной заставке к вашей передаче мелькает кадр: вы с Михаилом Горбачевым. Как вы уговорили его дать интервью?

— А мне и не пришлось долго уговаривать. Наше беседа состоялась в 1993 году, то есть уже после того, как он ушел в отставку. Общаться с ним было одно удовольствие. Возьмите хотя бы один момент: на официальном ужине в Нью-Йорке, где мы познакомились (кстати, тогда я был в пиджаке!), он, подойдя ко мне, первым делом распахнул мой пиджак и, увидев подтяжки, довольно улыбнулся: «Да вы именно тот Лэрри Кинг!» Еще мне тогда безумно понравилась его дочь — очень миленькая. Для меня тем более интересно было с ней общаться, что у меня у самого есть дочурка.

— А с Ельциным договориться не пытались?

— Пытался дважды. Один раз вовремя его визита в Нью-Йорк мы даже почти договорились. Увы, сорвалось — он был чем-то очень занят. Кстати, я был бы счастлив специально приехать в Москву и побеседовать с ним там.

— С кем из нынешних великих мира сего вам хотелось бы встретиться?

— Да знаете, сейчас мало осталось великих лидеров. И все-таки. Я бы очень хотел пригласить в студию Фиделя Кастро, он мне очень интересен. Причем я бы поговорил с ним не столько о коммунизме, сколько о том, как можно так долго управлять страной. Почти полвека! Это же просто невозможно! Но, безусловно, заслуживает уважения. Увы, многие из тех, по ком плакала моя студия, уже давно умерли. Сталин, Гитлер, Александр Великий.

— Что бы вы спросили, скажем, у Сталина?

— Я бы сказал: Иосиф, посмотри на эту страну! Как она изменилась! Или посмеялся бы над Гитлером: посмотри на Израиль, ведь ты же был против евреев, но именно из-за твоих усилий в итоге появился на свет Израиль! Но, конечно, в первую очередь я бы встретился с Иисусом Христом.

— ?!

— Я бы спросил: как, уважаемый Господь Бог вы себя чувствуете, когда ваша мать — земная женщина, а папа — святой дух? Не ощущаете внутреннего дискомфорта? И вообще: как такое могло получиться? У Линкольна я бы спросил: «Посмотри на расовую проблему в Штатах, ты к этому стремился?»

— Вы когда-нибудь пытались зарабатывать деньги каким-либо иным способом помимо «чистого творчества»?

— Естественно. Я и сейчас нередко зарабатываю деньги «на стороне» — выступаю с лекциями как в Штатах, так и за их пределами, участвую в разных телевизионных шоу в качестве «приглашенной звезды». Так что источники «левого» дохода у меня есть. Но, вне всякого сомнения, программа на Си-Эн-Эн — моя основная работа, и именно за нее мне больше всего платят.

— Неужели вы ни разу не пытались сыграть на своей популярности и убедить ваших боссов сделать в этом плане для вас исключение?

— Был один случай. Крупнейшая компания, занимающаяся продажей аспирина, предложила мне за миллион долларов в год стать их «представителем для прессы», не оставляя при этом основной работы. Против аспирина я ничего не имел, против денег — тоже и, естественно, был готов согласиться. Однако начальство сказало: нет, и точка. Что ж, я не особенно об этом пожалел. Кстати, я имею право делать рекламные объявления на радио, но только не на ТВ.