Гаральд Граф - Императорский Балтийский флот между двумя войнами. 1906–1914 гг.

Жизнь на «Александре» текла без всяких перемен. Офицеры‑преподаватели целые дни отсутствовали в классах и оставались на корабле только в дни своих дежурств. Сидеть на корабле было скучно, и скучнее всего приходилось нашему бедному старшему офицеру. Одно время он увлекся игрой в пинг‑понг, да с ним увлеклись и другие. Так в обязанность остающихся на корабле и вошло играть по вечерам с Моласом в пинг‑понг, и все достигли большого совершенства в этой игре.

Когда же это надоело и ему начинало не хватать общества, он стал устраивать в кают‑компании вечера с судовыми дамами. Конечно, приглашался командир с женой и дочерью. Его жена была очень милой дамой, но занимать ее для молодежи было совсем не весело, да и более солидные как‑то часто оказывались поближе к молодым дамам. Поэтому Молас решил принять решительные меры и перед приемом указывал, кто должен занимать семью командира. Чаще всего это приходилось на долю доктора и механика, но они и были по возрасту значительно старше всех остальных.

Помещение кают‑компании «Александра», когда‑то лучшего броненосца русского флота, долго плававшего флагманским кораблем эскадры Средиземного моря [271], было прекрасно отделано. Мы уютно проводили время на наших вечерах, было пение, музыка и иногда танцы.

В тот период Артиллерийский отряд находился в блестящем состоянии. Начальником отряда был контр‑адмирал Герасимов, исключительно выдающийся офицер и артиллерист. Заведующий обучением офицер был капитан 2‑го ранга Игнатьев, который сумел сразу повысить уровень преподавания и собрал кадр выдающихся профессоров‑артиллеристов. Правда, этому много способствовало то, что среди офицеров царило увлечение артиллерийским делом в связи с закладкой больших линейных кораблей типа «Петропавловск» [272]. Да и вообще в те времена был расцвет артиллерийского дела во всех флотах, так как в будущей морской войне представлялось, что главную роль будут играть линейные корабли. Теперь в Артиллерийские классы шли лучшие офицеры, которые не только становились выдающимися специалистами на кораблях, но способствовали развитию артиллерийского дела на флоте вообще.

В число зимних занятий учеников Артиллерийской школы также входили строевые учения, которые производились в морском манеже. Ротами командовали судовые офицеры, так что и мне пришлось несколько раз бывать на этих учениях. Одной из рот командовал мой товарищ по выпуску, лейтенант Ф.Ф. Рейнгард – очень маленького роста, на кривых ножках и со слабым голосом. Мы с ним не твердо знали строевое учение. Он был старшим, и ему приходилось командовать всем учением. Поэтому путаниц у нас выходило немало. Его команды, подаваемые слабым голосом, с трудом можно было расслышать, а к тому же он совершенно терялся при своем росте среди рослых матросов.

Вообще Рейнгард был забавный человек. Его еще в корпусе прозвали Фей Феичем, так за ним эта кличка и установилась. Корпус он окончил фельдфебелем, затем прошел Артиллерийский класс и Михайловскую артиллерийскую академию. Казалось бы, он должен был бы быть выдающимся артиллеристом, на самом же деле был совершенно никчемным. Когда он управлял стрельбой, то получался один конфуз. Не годился он и в преподаватели к офицерам и учил только комендоров. Память у него была отличная, но способностей было мало. Человеком он был милейшим.

В Морской корпус он поступил из сухопутного корпуса, когда попал в первое плавание, то ему так не понравилась жизнь на корабле, что, когда его уволили на берег в Ревеле, то он сел на поезд и уехал к родителям. Начальство, не подозревая об этом, страшно перепугалось этим исчезновением. К счастью, родители прислали телеграмму, что их сын у них. Его хотели исключить из корпуса, но как‑то дело уладилось и он остался.

Выйдя в офицеры, он сразу попал в Артур и там выдержал осаду и сражался совсем неплохо, во всяком случае, будучи мичманом получил Владимира 4 ст. с мечами [273]. Но первое время так боялся разрывов больших снарядов, что прятался в каюту и приятели насильно его вытаскивали, чтобы к ним приучить.

Когда началась война 1914 г., он был старшим офицером на канонерской лодке «Кореец» и так сильно боялся, что его корабль может быть взорван подводной лодкой, что купил себе надувной спасательный пояс и всегда его носил. Как‑то раз я зашел к нему, и мне сказали, что он в ванной. Я подошел к двери и спрашиваю его: «Что это ты в такое неурочное время сидишь в ванной?» А он оттуда кричит: «Я подсчитал, что мой пояс не может меня выдержать, и вот теперь делаю испытание». Оказалось, что подсчеты были неверными и пояс его выдержал.

Большим событием было, когда Фей Феич решил жениться. Ему очень понравилась одна барышня, и он сделал ей предложение. Но после этого его одолели сомнения, и он бегал по всем приятелям и советовался, жениться ему или нет. Мы ему говорили: «Как же так, ведь ты же сделал предложение и уже свадьба назначена, а теперь испугался?» Фей Феич отвечал: «Вы себе и представить не можете, как это трудно решиться, ведь потом придется заботиться о жене, нанимать квартиру и, чего доброго, возиться с ребенком, а я это делать не умею и боюсь этих забот». Но все же не отказался. Однако, когда шафера приехали за ним, то он был в таком смятении, что если бы они немного опоздали, то он удрал бы. Почти насильно его привезли в церковь и обвенчали. Когда же он оказался с молодой женой у себя на квартире, его взял такой страх, что он выдумал какой‑то предлог (кажется, что ему надо по какому‑то делу срочно ехать на корабль), вышел и исчез.

На следующий день жена в слезах пришла к знакомым и сообщила, что Фей Феич так и не вернулся. Но его не было и на корабле. Только дня через три он появился и рассказал, что провел эти дни в другом городе, чтобы его не нашли. Но понемногу он успокоился и привык к жене.

Возвращаясь к вопросу строевого обучения команд, нельзя не указать, что в те времена на него было обращено самое серьезное внимание.

После призыва молодые матросы поступали в особые отряды новобранцев. Таких отрядов было три – при 1‑м [Балтийском] флотском экипаже в Кронштадте, при 2‑м [Балтийском] флотском экипаже в Петербурге и в порту Императора Александра III для пополнения кадров 1‑й Минной дивизии.

Эти отряды функционировали шесть месяцев, и весной, после окончания курса, молодые матросы представлялись на высочайший смотр и после этого распределялись по судам. Обучали в них строю морские офицеры и инструктора, строевые унтер‑офицеры.

Если в первые годы обучение хромало, то с годами, когда выработался прекрасный состав инструкторов, оно достигло высокой степени совершенства. Среди морских офицеров оказались такие, которые охотно половину года проводили на берегу, обучая новобранцев строю и уставам. Так они из года в год и назначались на зиму в отряды новобранцев.