Пер Рудлинг - ОУН и УПА: исследования о создании исторических мифов. Сборник статей

В этой статье я делаю акцент на политическом мифе и культе Степана Бандеры в Эдмонтоне, исследуя, как некоторые элементы украинских групп иммигрантов пытались совместить политику канадского мультикультурализма с антикоммунистической риторикой времён Холодной войны, чтобы прославлять «героизм» Степана Бандеры. Данное прославление являлось частью их борьбы с Советским Союзом за независимую Украину. Исследуя политический миф и культ Степана Бандеры, я, прежде всего, предоставляю краткое теоретическое введение в политический миф. Во-вторых, используя метод «глубокого описания» и критику идеологии [352] For "thick description", cf. Geertz, Clifford: Thick Description: Toward an Interpretive Theory of Culture. In: Geertz, C.: The Interpretation of Cultures: Selected Essays. New York: Basic Books 1973, pp. 3-30. For the critique of ideology, see Grabner-Haider, Anton: Ideologie und Religion. Interaktion und Sinnsysteme in der modernen Gesellschaft. Wien: Herder 1981; Schleichert, Hubert: Wie man mit den Fundamentalisten diskutiert, ohne den Verstand zu verlieren. Anleitung zum subversiven Denken. Mьnchen: Beck 2005, pp. 112–117. , я анализирую, как украинцы прославляли Бандеру в Эдмонтоне и некоторых других городах Канады под влиянием его политического мифа.

Поскольку центром данной статьи является политический миф, а не на личность Степана Бандеры, я не рассматриваю его биографию в подробностях. Кроме того, я не исследую более ранние формы мифа Бандеры, которые возникли во время Второй Польской Республики и во время Второй мировой войны, особенно во время Украинской национальной революции, организованной ОУН-Б летом 1941 года [353] For a discussion of the» Ukrainian National Revolution «in the summer of 1941, cf. Rossolinski-Liebe, Grzegorz: The» Ukrainian National Revolution «in the Summer of 1941: Discourse and Practice of a Fascist Movement. In Kritika: Explorations of Russian and Eurasian History 12/1 (2011), pp. 83-114. , или негативный образ Степана Бандеры, который был создан в Советском Союзе, и который всё ещё «живит» репутацию Бандеры как героя среди необходимым «топливом» среди многочисленных украинских националистов, в том числе, и некоторых ученых в Канаде и Западной Украине [354] To my knowledge, there are no scholarly works concerning the de-monization of Stepan Bandera by the Soviet propaganda machine. .

Здесь не хватает места, чтобы изложить историю таких организаций, как ОУН (Организация украинских националистов) и УПА (Украинская повстанческая армия) или для анализа вопросов, связанных с сотрудничеством нацистов с украинскими националистами, польско-украинским конфликтом, этническими чистками поляков УПА, а также важностью фашизма [355] For the problem of fascism in the OUN, cf. Golczewski, Frank: Deutsche und Ukrainer 1914–1939. Pader-born: Schцningh 2010, pp. 571–591; Rossoliński-Liebe 2011. и антисемитизма в ОУН, но эти вопросы были широко изучены такими учеными, как Фрэнком Голжевски (Frank Golczewski) [356] Golczewski 2010; Golczewski, Frank: Die Kollaboration in der Ukraine. In: Dieckmann, Christoph (Ed.): Kooperation und Verbrechen. Formen der» Kollaboration «im цstlichen Euro-pa. Gцttingen: Wallstein 2003, pp. 151–182. , Дитером Полем (Dieter Pohl) [357] Pohl, Dieter: Nationalsozialistische Judenverfolgung in Ostgalizien 1941–1944: Organisation und Durchfehrung eines staatlichen Massenverbrechen. Мunchen: Oldenburg 1997. , Гжегожем Мотыкой (Grzegorz Motyka) [358] Motyka, Grzegorz: Ukraińska par-tyzantka 1942–1960: działalność Organizacji Ukraińskich Nacjonalistуw i Ukraińskiej Powstańczej Armii [The Ukrainian Guerilla 1942–1960: The Activity of the OUN and the UPA] Warszawa: Inst. Studiуw Historycz-nych PAN 2006. , Франциском Брудером (Franziska Bruder) [359] Bruder, Franziska:»Den Ukraini-schen Staat erkmmpfen oder sterben!«Die Organisation Ukrainischer Nati-onalisten (OUN) 1929–1948. Berlin: Metropol 2007. , Карелом Беркхофом (Karel Berkhoff) [360] Berkhoff, Karel C.: Harvest of Despair. Life and Death in Ukraine under the Nazi Rule. Cambridge: Belknap 2004. , Джеффри Бурдсом (Jeffrey Burds) [361] Burds, Jeffrey: AGENTURA: Soviet Informants' Networks & theUkrainian Underground in Galicia, 1944-48. In: East European Politicsand Societies 11/1 (1997), pp. 89-130. , и Тимоти Шнайдером (Timothy Snyder) [362] Snyder, Timothy: The Reconstruction of Nations: Poland, Ukraine, Lithuania, Belarus, 1569–1999. New Haven: Yale UP 2003; Snyder, Timothy: To Resolve the Ukranian Question Once and for All: The Ethnic Cleansing of Ukrainians in Poland, 1947. In: Journal of Cold War Studies, 1/2 (Spring 1999), pp. 86-120. However, cf. also Jeffrey Burds' review of Snyder's article on http:// www.fas.harvard.edu/~hpcws/com-ment13.htm (accessed: 14.12.2010). .

В этой статье нет определения мифа как оппозиции истины или реальности, как историки и другие ученые иногда утверждают для того, чтобы подчеркнуть свою правоту. Я определяю, как миф как «историю», которая мобилизует эмоции и парализует разум. Политический миф является более современной версией мифа, который имеет отношение к политике или идеологии. В этой статье я следую культурному, не оценочному понятию (концепту) идеологии, которое было разработано Клиффордом Гирцем (Clifford Geertz) в его эссе «Идеология как культурная система». Для Гирца это является потерей ориентации, которая самым непосредственным образом даёт рост идеологической деятельности, невозможностью, из-за отсутствия полезной модели, понять всеобъемлемость гражданских прав и обязанностей, с участием каждого. [363] Geertz, Clifford: Ideology as a Cultural System. In: Geertz 1973, pp. 193–233, here p. 219. Эта потеря ориентация, конечно, произошла в Западной Украине после Первой мировой войны. Она нашла воплощение (проявила себя) в так себя в таких организациях, как ОУН, которая радикализировала украинский национализм, переориентировав его на нацистскую Германию, фашистскую Италию и другие экстремальные и радикальные националистические движения. Это относится к терроризму, которые имел место в период между двумя войнами, и массовому насилию и убийствам, которые проводились во время Второй мировой войны. Потеря культурной ориентации также происходила в среде украинской диаспоры в Канаде и других странах по всему миру, хотя она присутствовала в отличной форме, чем утрата, которая произошла в 1930-х и 1940-х годов в Западной Украине. В настоящее время эти общины стали прославлять Степана Бандеру и военных преступников, как Роман Шухевич, как героев украинской нации.

Политический миф Степан Бандера базировался не исключительно на личности самого Степана Бандеры. Как правило, политические мифы внедрены в идеологию, которая дает им смысл. В случае с мифом Бандеры, это значение предоставляется идеологии украинского национализма, которая в своей радикальной версии, возникла после Первой мировой войны в Западной Украине. Кроме того, воплощение политических мифов может быть понято в качестве визуальной составляющей идеологии, увлекательного рассказа или изображения, которое также является частью пропаганды этой идеологии, которая состоит из многих взаимосвязанных политических мифов. [364] Flood, Christopher G.: Political Myth. A Theoretical Introduction. New York, London: Gerland Pub. 1996, pp. 15–26. Кроме идеологии, политический миф взаимосвязан с культами, ритуалами и символами.

Культ Степана Бандеры и обряды, возникшие вокруг данной личности, находятся на практической стороне политического мифа Степана Бандеры [365] Hein, Heidi: Historische Kult-forschung. Digitales Handbuch zur Geschichte und Kultur Russlands und Osteuropa. In: http://epub. ub.uni-muenchen.de/636/1/hein- kultforschung.pdf, pp. 4–5 (accessed: 30.10.2009). . Культ и обряды практикуется теми, кто верит в миф, действуя в качестве его производителей, преемников, или и тех, и других. В случае с политическим мифом Степана Бандеры, — это политический культ личности. Межвоенный период стал «свидетелем» возникновения ряда культов личности в Европе. Хотя некоторые из них не были фашистскими или авторитарными, в том числе культ Томас Гарриг Масарик (Tomas Garrigue Masaryk) Чехословакии [366] Masaryk was neither a fascist nor an authoritarian dictator but his charisma was used to create a cult which helped to legitimise the existence of Czechoslovakia. Cf. Orzoff, Andrea: The Husbandman: Tomбљ Masaryk’s Leader Cult in Interwar Czechoslovakia. In: Austrian History Yearbook 39 (2008), pp. 121–137. , все они полагались на харизму для легитимации власти. Харизма лидеров редко была «природной», но часто сфабрикованной благодаря активным усилиям пропаганды. Эти культы возникали при различных политических, культурных и социальных обстоятельствах, преследовали выполнение различных целей в тех обществах, где они были применены. Поэтому было бы неправильно ставить знак равенства между ними, но является возможным сравнивать их, учитывая, что сравнение — это не только анализ сходств, но и различий. Наиболее известные европейские культы личности были установлены: вокруг самого антисемитского европейского лидера Адольфа Гитлера (Adolf Hitler) в Германии [367] There are many publications concerning Hitler's charisma. The problematic of the Hitler myth is well explained in Kershaw, Ian: The» Hitler Myth«: Image and Reality in the Third Reich. Oxford: Clarendon Pr. 1987. Cf. also Lepsius, M. Rainer: The Model of Charismatic Leadership and Its Applicability to the Rule of Adolf Hitler. In Pinto, Antуnio Costa/Eatwell, Roger/ Larsen, Stein Ugelvik (Eds.): Charisma and Fascism in Interwar Europe. London: Routledge 2007, pp. 37–52. , который является прототипом фашистского лидера Бенито Муссолини (Benito Mussolini) в Италии [368] Gentile, Emillio: Mussolini as thePrototypical Charismatic Dictator. In: Pinto/Eatwell/Larsen 2007, pp. 113–127. ; Франциско Франко (Francisco Franco) в Испании [369] Payne, Stanley G.: Franco, the Spanish Falange and the Institutiona-lisation of Mission. In: Pinto/Eatwell/ Larsen 2007, pp. 53–62. ; Антонио Салазара (Antonio Salazar) и Ролау Прето (Rolao Preto) в Португалии [370] Pinto, Antуnio Costa: >Chaos< and >Order<: Preto, Salazar and Charismatic Appeal. In: into/Eatwell/Larsen 2007, pp. 65–75. , Филиппа Петена (Philippe Petain) во Франции [371] Baruch, Marc Olivier: Charisma and Hybrid Legitimacy in Plain's №at fransais (1940–1944). In: Pinto/Eat-well/Larsen 2007, pp. 77–85. , Анте Павелича (Ante Pavelic) в Хорватии [372] 2 Goldstein, Ivo: Ante Pavelic: Charisma and National Mission in Wartime Croatia. In: Pinto/Eatwell/Larsen 2007, pp. 87–95; Cox, John K.: Ante Pavelic and the Usta^a State in Croatia. In: Fischer, Bernd J. (Ed.): Balkan Strongmen. Dictators and Authoritarian Rulers of South Eastern Europe. West Lafayette: Purdue UP 2007, pp. 199–238. , Корнелиу Целеа Кодряну (Corneliu Zelea Codreanu) и Иона Антонеску в Румынии [373] Fisher-Galati, Stephen: Codreanu, Romanian National Traditions and Charisma. In: into/Eatwell/Larsen 2007, pp. 107–112. , Иосифа Пилсудского и Романа Дмовски (Jozef Pitsudski and Roman Dmowski) в Польше [374] Hein, Heidi: Der Pitsudski-Kult und seine Bedeutung fer den polnischen Staat 1926–1939. Marburg: Herder Inst. 2002. , Видкуна Квислинга (Vidkun Quisling) в Норвегии [375] Larsen, Stein Ugelvik: Charisma from below? The Quisling Case in Norway. In: into/Eatwell/Larsen 2007, pp. 97-106. , Иосифа Сталина в Советском Союзе [376] Apor, Balбzs/Behrends, Jan C./Jones, Polly/Rees, E.A. (Eds.): The Leader Cult in Communist Dictatorships: Stalin and the Eastern Bloc. Ba-singstoke: Palgrave Macmillian 2004. , Миклоша Хорти (Miklos Horthy) в Венгрии [377] Fenyo, Mario D.: Hitler, Horthy and Hungary. New Haven: Yale UP 1972, p. 26f., p. 77f., pp. 140–143, p. 207f. , Энгельберта Долфуба и Курта Шушнига (Engelbert DollfuB and Kurt Schuschnigg) в Австрии [378] Pauley, Bruce F.: Fascism and the Fbhrerprinzip: The Austrian Example. In: Central European History 12/3 (1979), pp. 281–286. , Андрея Глинки и Иосифа Тисо Andrej Hlinka and Jozef Tiso) в Чехословакии и Словакии [379] Besier, Gerhard: ›Berufsstдndische Ordnung‹ und autoritдre Diktaturen. Zur politischen Umsetzung einer ›klas-senfreien‹ katholischen Gesellschafts-ordnung in den 20er und 30er Jahren des 20. Jahrhunderts. In: Besier, G./ Lьbbe, Hermann (Eds.): Politische Religion und Religionspolitik. Zwischen Totalitarismus und Bьrgerfreiheit. Gцttingen: Vandenhoeck & Ruprecht 2005, pp. 79-110, here p. 107f. , Антанаса Сметона (Antanas Smetona) в Литве [380] Kasparavicius, Algimantas: The Historical Experience of the Twentieth Century: Authoritarianism and Totalitarianism in Lithuania. In: Borejsza, Jerzy W./Ziemer, Klaus (Eds.): Totalitarian and Authoritarian Regimes in Europe: Legacies and Lessons from the Twentieth Century. New York, Oxford: Berghahn 2006, pp. 304–308. , Ахмеда Зогу (Ahmed Zog) в Албании [381] Fischer, Bernd J.: King Zog, Albania's Interwar Dictator. In: Fischer 2007, pp. 1949. , Александра Карадордевича (Aleksandar I. Karadordevic) в Югославии [382] Farley, Brigit: King Aleksandar the Royal Dictatorship in Yugoslavia. In: Fischer 2007, pp. 51–86. , Мустафы Кемаля Ататюрка (Mustafa Kemal Ataturk) в Турции [383] Ahmad, Feroz: Kemal Ataferk and the Founding of the Modern Turkey. In: Fischer 2007, pp. 141–163. , Анастасии Вонсятски и Константина Роджаевского (Anastasii Vonsiatskii and Konstantin Rodzaevskii) среди русских emigres [384] For AnastasiT VonsiatskiT, cf. Stephan, John J.: The Russian Fascists. Tragedy and Farce in Exile 1925–1945. New York: Hopper & Row 1978, pp. 91-140. For Konstantin RodzaevskiT, cf. Stephan 1978, pp. 73–90. и некоторых других [385] In Canada fascist movements occurred as well, cf. Betcherman, Lita-Rose: The Svastika and the Maple Leaf. Fascist Movements in Canada in the 1930s. Toronto: Fitzhenry & Whiteside 1975. .