Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6493 ( № 51 2014)

Каждый посетитель на открытии выставки получил в подарок альбом с работами нового старого фотографа.

На открытии выставки выступил правнук С.В. Челноко­­ва Дмитрий Новиков. В центре – внучка фотографа Наталья Дмитриевна Токарева. Открытие памятника Н.В. Гоголю в Москве. 26 апреля 1909 г.

Пожар в Малом театре. 2 мая 1914 г. Кремлёвская набережная. 1900 г.

Теги:искусство , фотография

Агата Кристи. Звезда над Вифлеемом. Рождественские истории / Перевод с английского Ольги Варшавер. Послесловие, примечания Аллы Николаевской. - М.: Бослен, 2014. – 144 с. – 1000 экз.

С этими произведениями Агаты Кристи вряд ли знакомы даже самые горячие поклонники её творчества. Что естественно: Агата Кристи – "королева детектива", а рождественские сказочки на тему евангельских апокрифов – совсем другой жанр. Истории, как того требует жанр, бесхитростны и угадываемы, но есть и глубоко философичные. Утренний ангел искушает Деву Марию предсказаниями ужасной судьбы её сыну. Потерпев неудачу, он придумывает, как будет соблазнять самого Спасителя: «Я предложу ему стать Высшей Силой Добра. Ему не устоять против такого искуса!» Только в конце, по законам детектива, автор напоминает нам, что Утреннего ангела, Сына Зари, зовут Люцифером. И мы понимаем очевидное: уверенность в своём назначении как в «Высшей Силе Добра» и есть дьявольское искушение!

В иных рассказах основой оригинального сюжета становятся отношения с Богом обычных, современных людей. Героиня истории «Вечером по холодку» не может смириться со своей бедой – рождением умственно неполноценного ребёнка. Она хорошая мать, она не сдаётся: водит сына по врачам, страстно молится о его исцелении и не слышит проповеди скромного пастора, в которой говорится об истинной вере – о доверии Богу. А её «неполноценный» сын болтает тем временем в саду с самим Господом, подтверждая непостижимость Божьего промысла.

Когда сказки на евангельские сюжеты пишет, например, неистовая христианка Сельма Лагерлёф – это вполне естественно и никого не удивит. Но что случилось с Агатой Кристи – почему она на семьдесят пятом году жизни обратилась к Библии?

Во второй части книги мы знакомимся с потаённой стороной жизни знаменитой женщины. Воспоминания детства, увлечения и вкусы, впечатления от путешествий и Первой мировой войны, начало литературных опытов – всё, чем делилась А. Кристи в «Автобиографии».

Серия, задуманная Аллой Николаевской, называется «Аlter et idem» – «другой и тот же самый» и, очевидно, призвана показать всем известную личность с неожиданной стороны. Книга «Звезда над Вифлеемом» объединяет «королеву детектива» с автором апокрифических рассказов, доказывая, что этот христианский оптимизм – «доверие к Богу» и вера в победу добра над злом – и питал всё её творчество. На склоне лет Агате Кристи захотелось заявить об этом прямо, без детективной «одёжки». Рождественские истории были опубликованы при её жизни. Автобиография издана после смерти. Вот чем она заканчивается: «Ребёнок, вставая из-за стола, говорит: «Спасибо тебе, Господи, за хороший обед». Что сказать мне в свои семьдесят пять? Спасибо тебе, Господи, за мою хорошую жизнь и за всю ту любовь, которая была мне дарована».

Книга издана с большой любовью к предмету, снабжена обширными комментариями и затейливо оформлена.

Теги:Агата Кристи , Звезда над Вифлеемом

И. Левитан за работой в своей мастерской

В нескольких шагах от редакции "Литературной газеты" стоит небольшое здание бывшего детского сада. Слово «бывший» к этому домовладению - некогда большой барской усадьбе – применимо многократно, и всякий раз оно связано с той или иной исторической личностью. Здесь, к примеру, едва не убили самого Феликса Эдмундовича Дзержинского[?] Даже словосочетание «бывший музей» к домовладению применяется дважды и дважды – несостоявшийся. Настоящий московский уникум.

В ноябре уходящего года исполнилось 125 лет с того счастливого дня, когда сюда переехал самый известный жилец этих мест, хотя иные переезды приравниваются к двум пожарам. Звали его Исаак Ильич Левитан. О нём и предстоит поговорить, хотя жили в усадьбе и другие, не менее интересные люди, оставившие в истории Москвы и России след весьма заметный.

У всякой приличной московской усадьбы прежде полагался парк, а в нём разного рода затеи и сооружения. Важное место среди них занимали и оранжереи. Имелась такая оранжерея и в саду при доме В.А. Кокорева, а позднее М.Ф. Морозовой в Большом Трёхсвятительском переулке у Покровского бульвара. Ещё недавно переулок звался иначе – Большой Вузовский.

Оранжерею в саду дома матери переделал для собственной мастерской сын Марии Фёдоровны Морозовой – Сергей Тимофеевич, брат знаменитого Саввы. Он по праву считался хорошим художником-любителем. Мастерская была очень удобна – с верхним светом и достаточно просторна. Пол обит простым солдатским сукном. В первом этаже имелась квартира. Однажды Сергей Тимофеевич решил, что отдаст свою мастерскую человеку, более нуждающемуся и талантливому – пейзажисту Исааку Ильичу Левитану.

Теперь в саду выросла большая серая коробка жилого дома, основательно испортившая историческую панораму этой части города. Рядом, как раз под окнами мастерской И.И. Левитана, «в порядке благоустройства» сооружена загородка для мусорных контейнеров. Совсем ещё недавно на этом месте цвёл старинный сиреневый сад, описанный К.Г. Паустовским в книге, посвящённой Левитану. За контейнерами находится двухэтажное здание, отмеченное большой мемориальной доской, где сообщается, что в этом доме жил и умер выдающийся художник...

Исаак Ильич поселился здесь уже признанным, прославленным на всю Россию мастером и уже безнадёжно больным. Напряжённой, каждодневной работой он напрягал своё больное сердце, чем и свёл сам себя в могилу много ранее положенного ему срока. Свой дом, свой угол художник впервые обрёл здесь после долгих скитаний по меблировкам, старым подмосковным дачам. Предполагается, что первоначально Морозов отдал Левитану только мастерскую во втором этаже, а уже потом и квартиру при ней, почему в воспоминаниях указываются разные сроки первого появления художника в Хохлах – так называлось это старинное московское урочище в городском просторечье.

Левитан жил тут только зимой, а весну, лето и часть осени проводил на этюдах, на природе. Потом уже, пользуясь собранными материалами, художник создавал в тиши новой, большой мастерской свои знаменитые полотна. Часто он совершенно стирал написанное, переделывал, переиначивал, добиваясь отображения определённого настроения. Именно здесь художник стал систематически работать над большими картинами, до того вынужденный ограничивать себя преимущественно камерными форматами.