Яна Гривковская - Бисер

Фил выходит из машины. Вижу перед собой силуэт на редкость презентабельного человека. Это настоящее аномальное явление, ведь он уже сто лет не носил рубашек с галстуками в виде классического комплекта Ermenegildo Zegna, чье название он не в состоянии произнести без помощи логопеда.

Вот он, король пластической хирургии, талисман брошенных невротичек, икона закомплексованных девушек, надежда страшненьких крысок.

Как обычно, целясь поцелуем в левую щеку, Фил попадает мне в затылок.

Несмотря на изумительное зрение, он опять повесил на нос какие-то нелепые очки, чтобы постоянно смотреть сквозь них.

«Это новая коллекция Oliver People . Тебе не нравится?!»

В очках Фил напоминает лаборанта. На каждый мой вопрос он их зачем-то снимает, демонстрируя моему педантичному взору грубые отпечатки на переносице.

И это далеко не единственный спецэффект, он до отвала напичкан странными компонентами. Колокольня, с которой Фил смотрит на мир, совершенно уникальна! Спросите его «который час», и он тут же посмотрит на экран своего мобильного телефона, а не на дорогие наручные часы.

Названия автомобилей он произносит как «экс файв», «эй эйт», «эс эл — эй эм джи», «сьюпачадж» и «тюрбо».

Будучи твердо уверенным, что не родился еще на Земле человек, кто бы смог позариться на его новый «порш-тюрбо» с пятьюстами лошадиных сил, он всегда оставляет свою телегу в незапертом состоянии.

Воистину, перед нами — человек будущего: гедонист, гуманист, пофигист и настоящий метросексуал (от слова метро, ха-ха).

Наша с Филом привычка ходить зимой без верхней одежды имеет массу преимуществ.

Например, нам не приходится стоять в очереди в раздевалку, которая растянулась на пять световых лет. Прежде чем послушать какого-нибудь Верди, будь так любезен, потолпись, как дурак, чтобы сдать свою шубу!

Нет ничего красивее, чем пышные лисьи шапки, надетые на головы тетенек. Ну и, конечно, норковые полушубки с золотыми пуговицами у шеи. А уж если от этих мехов будет доноситься амбре из борщей, жареного лука и DKNY -яблока, то картине нет равных!

Разумеется, триумф хорошего вкуса лучше завершить при помощи коричневой сумки с рябью Louis Vuitton или кошельком с большой эмблемой Gucci, желательно с двумя буквами «с», но это чаще зависит от того, в каком именно подземном переходе вы приобретаете эту вещь.

Входим в зал позже всех. На чей концерт мы приобрели сегодня билеты — не помним. Наши места — самые дальние. Других билетов в продаже не было. От сцены до наших кресел можно долететь на самолете за пару часов. С таким же успехом можно было бы посмотреть концерт и со стоянки, да и до космоса в общем-то недалеко. Ни у кого не найдется подзорной трубы?

Симпатичные бабушки с оливковой кожей и серебряными волосами, собранными в тугой клубок, сопоставляют номера кресел с билетами, пока их маленькие румяные внучки теребят кончики своих волнистых косичек, исподлобья рассматривая взрослых граждан противоположного пола.

Внезапно людскую суету оглушает громкоговоритель, наказывающий выключить электронные предметы и мобильные телефоны. Хочется привести спинки кресел в вертикальное положение…

Зал атакует невыносимая пауза.

Громко аплодируя, зрители впадают в рабство благоговения, ведь на сцену сейчас выйдет тот самый выдающийся скрипач, звезда многочисленных брошюр и постеров, которая уже много лет пестрит своим неповторимым образом перед нашими смертными лицами. В журналах написано, что звезда умеет пользоваться скрипкой. Но сейчас совсем не хочется вдаваться в эти излишние подробности, ведь вполне достаточно того, что ее показывают на телеканале «Культура».

Скрипач выходит на сцену.

Старухи, поджав губы, боятся даже пошевелиться, пытаясь поймать от музыканта бриз, облагораживающий убогих смертных слушателей. Широко расстелив уши на соседние кресла, они готовы влиться в неизведанные глубины музыкальной вселенной, сделав вид, что им известна разница между Баини, Беллини и Боккерини. Бесспорно, с этими музыкантами они находятся на одной волне. Днем они разгоняли очереди за батоном, прижигали папилломы на шеях, а вечер посвятили культуре и рукоплесканиям скрипкам Гварнери…

Маэстро, меняя тревожные гримасы на лице, продолжает резать инструмент. Очевидно, концерт закончится тем, что он его наконец перережет.

Знаете, есть люди, которые абсолютно безразличны к звукам. Они их не чувствуют, не хотят, они им не нужны. Они выходят на сцену ради того, чтобы захватить газеты и телевизор. Похоже, в этом мире успех определяется талантом и скромностью. Если в тебе нет этих качеств, успех гарантирован.

Спасибо Всевышнему, что в сегодняшний репертуар маэстро не вошел какой-нибудь Альбан Берг, от чего мои уши свернулись бы в плотные трубочки.

Старые тетки с отблеском Рязани на лице злобно потряхивают серьгами из красного золота с рубинами. Их лица хмуры и надуты. Наверное, они сделаны из воска. Воск нагрелся и косо сполз вниз, застыв в выражении вечного недовольства жизнью.

Люблю рассматривать родинки на коже тех, кто сидит рядом.

С отчетами Фила о поездке в Вену на Анну Нетребко время летит незаметно. Врожденный домашний психоаналитик, мой многомудрый Каа, он неутомим в разговорах на любые темы.

Я даже не обратила внимания, как на сцене появился известнейший пианист, который вовсю подбирал объедки от восторгов и гвоздик после великого маэстро.

Поделюсь своим недавним открытием: если музыкант выходит на публику, чтобы под ритмичное хлопанье училок сыграть изнасилованный Концерт № 20 Моцарта, значит, у него совсем нет денег. Сегодня, без сомнения, именно тот случай. Будет честно, если концерт закончится выступлением труппы «Кошек», которая со слезами на глазах выскулит Аве Марию. Бабуль это сильно ущипнет.

Ходить на оперы сейчас стало модным. Люди за год выкупают билеты, стоят в длинных очередях, ссорятся с администраторами, томятся на неудобных креслах среди многочисленных несвежих подмышек — и все ради того, чтобы краем глаза дотронуться до обладателя соловьиного голоса, пятнадцатый год скулящего какой-нибудь «Тime to say goodbye» …

В буфете собрались серые шуршащие чиновники, успешные бизнесмены с непотопляемыми прическами «седая волна» и их жены, своим видом напрочь разбивающие миф о немыслимой красоте российских женщин.

Все это навеяло на меня отечественную тоску в первые же секунды.

С застывшими полуулыбками гости изображают друг с другом интеллектуальные беседы, бережно расталкивая очередь к святым сэндвичам с сыром.