Яна Гривковская - Бисер

В чувственном оскале ее обветренных губ покоится больше секретов, чем в тысячи вопросах, уставшие глаза цвета грязного дыма, смешанного с утренним небом, смотрят куда-то вдаль, белая кожа на лице, как у статуэток рождественских ангелов, которых ставят на камины, тлеет легким румянцем цвета заката. Светлый образ моей Вики был бы несравненен, если бы не этот ишак из Карибского бассейна, который обнимает ее сзади своей щетинистой рукой. Вижу, он даже успел вставить новые зубы, и посему ему приходится тщательно улыбаться, чтобы все сумели оценить последние технологии американской медицины.

А: Здравствуй, my treasure !

Я: Привет, Адео! Скажи, у тебя свои такие красивые зубы?

А: Нет.

Я: А чьи?

А: Я их купил.

Я: Это неломающийся долговечный пластик?

А: Это фарфор!

Я: А я думала, это бленд-а-мед!

В контраст к этим белым зубам Адео отрастил на подбородке черный веник, напоминающий сплетение темных металлических проволок, в котором наверняка уже водятся вши. Однозначно, мое представление о прекрасном никогда не совпадало с представлением о прекрасном у Адео.

Вики тоже сегодня отличилась экзотическим вкусом, в своих эстетических предпочтениях перешагнув границы приемлемого: короткая туника, из-под которой торчат две куриные ляжки в синяках и комариных укусах, высоченные каблуки, покрытые пятью слоями песка, открытое до сосков декольте и бордовые, практически целые, ногти. Не могу поверить, что Вики совершила попытку одеться сексуально. Вижу, она хотела не просто быть местами съедобной, а чтобы «секс» от нее прямо отваливался кусками. Как это называется? Девочка облегченного поведения «Вики-лайт»? Жаль, что к духам, которыми она пользуется, не прилагается противогаз. Сразу понятно, Адео ей подарил…

С обретением в жизни этого дикобраза у Вики резко образовалось новое хобби: теперь она сутками торчит в салонах красоты, где ее с утра до ночи приводят в чувство. Надеюсь, мастера эпиляции наконец устроили торжественный лесоповал между ее ног, который уже несколько лет нуждался в отважной руке лесоруба. Вы не поверите, но теперь за день она успевает 20 раз почистить зубы, побрить подмышки и перекрасить волосы, дабы подстроить свою внешность под изменчивое настроение своего горячего джигита. Теперь, даже когда она ест, у всех возникает ощущение, будто она делает минет. Ненасытный нектар струится у нее из всех щелей, она съедает Адео глазами, течет и тает, неугомонно раскачивая перед ним своими длинными грудями (весом по 50 кг каждая).

Я, конечно, смотрюсь сегодня с этим кичливым дуэтом абсолютно не в цвет. Моя сгоревшая на солнце алая кожа местами покрыта волдырями, будто меня несколько часов вертели на гриле, брови уже неделю не выщипаны, а на голове располагается нерасчесанное гнездо для термитов — возможно, там уже кто-то живет.

Ник сегодня тоже какой-то помятый: его пляжные тапочки прилично истоптались, из подмышек торчит густая оранжерея — шарфы можно вязать, да и недельную щетину, похожую на папоротник кайнозойского периода, было бы неплохо урезать вдвое…

На данный момент мы являемся вещественным доказательством того, что люди произошли от обезьян. И пускай все думают, что голову мы моем подсолнечным маслом. Ник в последнее время вообще принимает душ только на годовщины. Зачем мыться, если все равно потом испачкаешься?

Ни одного свободного шезлонга! На каждом квадратном метре толпится по сто человек, как китайцы, спящие вдесятером в туалетах коммуналок.

Пахнет паленой человеческой кожей. По всему берегу разбросаны надувные дельфины, сланцы, полотенца и бутылки из-под пепси. Изумрудные волны подлизываются к ногам. Старухи в широких шляпах плавают с пенопластом. Визжащие дети перекрикивают шум волн. Половина из них — русские.

В очках от солнца все женщины кажутся молодыми и красивыми, до тех пор, пока они их не снимут.

Ни одной натуральной груди! Наверное, сейчас идет распродажа силикона: «Вы платите за одну грудь, и вторая достается вам совершенно бесплатно!»

Вокруг шезлонгов расхаживают стройные мулатки-лошадки и чернокожие девчонки-угольки, которые тоже пришли сюда позагорать. При ходьбе они шевелят узкими тазами, мясистые лиловые ляжки трутся друг о друга, контрастируя по цвету с белоснежными купальниками, из-под которых просвечиваются синие гениталии.

Грациозно отпивая глоток молочного коктейля, одна из «шоколадок» облизывает остатки ванильной пенки со своих катастрофически пухлых губ и, поймав на себе внимание какого-то полудохлого доисторического ящера с бородой, застенчиво улыбается, прикрывая лицо шевелюрой светлых, ИДЕАЛЬНО прямых волос.

Усердие парикмахеров этих женщин вызывает восхищение — обнаружить темноволосую африканку в Сен-Тропе стало практически невозможным, теперь это редчайший эксклюзив, который можно встретить лишь в точках, не обозначенных на карте. Все знают — локоны Мэрилин роскошны, они говорят о славе и деньгах, а негритянские кудрявые завитки напоминают о детях-дистрофиках, над которыми летают мухи.

Культ европеоидной расы покорил всю карту мира. Все женщины хотят быть червонными королевами: иметь гриву Скарлетт Йоханссон, бюст Памелы Андерсон, голос Марии Каллас, глаза Меган Фокс, нос Настасьи Кински и улыбку Джессики Симпсон.

Красота — это несправедливость. Природа редко кому делает такие щедрые подарки. По этой причине клиники пластической хирургии забиты пациентами из Китая, Испании, Италии, и Африки, мечтающими походить на актрис из Голливуда с сияющей белой кожей, светлыми волосами и маленькими глазами. Мир сошел с ума! Все хотят быть лучшими! Даже эти конченые страшилки больше не желают носить ободки для волос вместо короны!

Прорваться к знаменитому прибрежному кафе отнюдь не просто. Чтобы обойти это пастбище, нужно заранее составить лабиринт, чтобы случайно ни на кого не наступить. В особенности это сложно сделать, если на пляж наведывается конная гвардия русских красавиц, разукрашенных, как племя краснокожих перед боем. Такому количеству эквадорских крокодилов позавидовала бы даже река Амазонка.

Скоро сюда нагрянут арабы — главные санитары леса. Шейхи, эмиры, султаны… И зачем эти девушки сюда пришли? Ведь лошади у принцев уже есть!

Самое известное заведение на пляже напоминает дешевый буфет. Среди голливудских актеров оно очень популярно. Звезды приходят сюда поесть и дружно повозмущаться, как их достали папарацци. Первым этот обычай ввел Пирс Броснан, который, перед тем как ударить в нос очередному репортеру, входит в кафе и тщательно проверяет, все ли его узнали.