Генри Олди - Призрак японского городового

Д.Г.Хотя бывают очень редкие исключения, когда стоит начинать именно с этого.

О.Л.Кстати, добавлю: мы выписываем далеко не все корявые обороты, которые мы нашли. Иначе это совершенно безнадежное занятие.

Д.Г.Опять же, бывают редкие исключения, когда корявых оборотов немного, и мы их выписываем все, но… (улыбаясь). Не надейтесь заранее, что это относится к вам.

О.Л.И финал – это РЕЗЮМЕ. Подведение итогов. Общее мнение – рекомендуем мы это в печать или не рекомендуем. Рекомендуем дорабатывать или лучше сжечь в печке.

Д.Г.Рекомендуем сократить, поработать с языком и персонификацией речи, усилить темп в середине, ужать экспозицию, сделать сокращения в ряде эпизодов, чтобы развитие действия стало более динамичным.

О.Л.И мы всегда заканчиваем резюме одной и той же фразой: «Разумеется, автор имеет полное право не согласиться с частью или даже со всеми нашими замечаниями». Не хотите – не соглашайтесь. После резюме еще на пять минут дается слово автору. Он выходит, проклинает всех, рвет волосы на голове – или благодарит.

Д.Г.Возможно, в зависимости от времени – как пойдет – мы будем не сразу что-то озвучивать. Будем предлагать: давайте вместе попробуем тему или идею сформулировать?

Мужской голос.Чтобы проверить, мы поняли нормально или нет?

О.Л.Нет, не для этого. Сам процесс общего поиска – он очень важен. Формулировка оттачивается. Возникают разные идеи: один вычитал одно, другой – другое. Мы же не знаем, какую идею вкладывал автор! Мы же можем только догадываться и изучать ту идею, которую мы-читатели вытащили.

Д.Г.И для разрядки, под финал: на каждом семинаре мы вылавливаем несколько мелких, но типичных ошибок. Они повторяются просто с дивной регулярностью. Всегда, например, находится семинарист, в чьем тексте у людей и у животных обнаруживаются встроенные тормоза.

О.Л.Лошадь не может «затормозить».

Д.Г.Бывало, «всадник затормозил»! Или «Петя на углу затормозил»! – Петя при этом шел пешком. Да, Вася может крикнуть: «Петя, тормози, куда лезешь!» – в прямой речи. Но в авторской речи, как описание действия ЖИВОГО СУЩЕСТВА, это недопустимо! Очень любят семинаристы при выстреле «нажимать на курок» вместо «спускового крючка». Это РАЗНЫЕ ДЕТАЛИ ОРУЖИЯ. У многих современных видов вооружений курка ВООБЩЕ НЕТ как класса. Курок взводят и, соответственно, спускают. «Он спустил курок» – да, а нажимают на спуск или на спусковой крючок. Ну, и козырный номер… Обязательно хотя бы один человек не пишет свое имя-фамилию, и приходит текст без указания авторства.

О.Л.Любители фэнтези часто путают лезвие и клинок. Клинок – это собственно полоса железа, а лезвие – это его заточка.

Д.Г.Заточенная кромка.

О.Л.«Он обнажил лезвие шпаги». «Взмахнул лезвием шпаги». Лезвие – это не предмет.

Д.Г.А вот кровь на лезвии – да, конечно! Он порезался именно острой кромкой и, соответственно, на лезвии кровь.

О.Л.Да, еще: «кивнул головой». Еще круче: «кивнул СВОЕЙ головой».

Д.Г.И по нарастающей: «Кивнул СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ головой»!

О.Л.Кстати, Галич в песне от имени Клима Коломийцева, Героя социалистического труда, работника завода по выпуску колючей проволоки… Когда Клим выступает на заседании в защиту мира, а в президиуме сидит первый секретарь обкома, и Клим отмечает: «Первый тоже, вижу, рожи не корчит, а кивает мне своей головою». Ошибка в данном случае подчеркивает, что Клим – жлоб.

Д.Г.Это намеренная стилистика.

Д.Г.Ну и, конечно, столь «любимое» нами огромное количество прилагательных, прикрепленных к одному существительному.

О.Л.Боливар не вынесет двоих…

Д.Г.Кто это говорил, что одно прилагательное к существительному?…

О.Л.Кажется, Паустовский. Но боюсь ошибиться.

Д.Г.Говорилось так: одно прилагательное к существительному – это нормально, два – используем редко и с большой осторожностью, а три может позволить себе только большой мастер.

О.Л.Ну, у нас все большие мастера – о чем речь! Три, четыре и пять!

Д.Г.И добро бы один-два раза на весь текст, а то сплошь и рядом! Еще, конечно, «мертвый труп убитого покойника». То бишь, тавтология.

О.Л.Мы будем изменять нашей схеме разбора в ряде случаев. О чем это вам говорит? О том, что вот с этим конкретным автором в первую очередь надо говорить о таких и сяких вещах. А, допустим, вопросы структуры произведения ему сейчас не слишком важны, потому что он пока не наработал «беглость пальцев» и не может играть Прокофьева.

Д.Г.Или, наоборот, у него со структурой все в порядке.

О.Л.На этом Шахерезада заканчивает дозволенные речи.

Человек убивал человека, поддаваясь животным инстинктам, всю свою историю. Кремневый топор, атомная бомба – разница лишь в масштабах. Нравственность была ценностью для очень немногих – ныне, и присно, и вовеки веков.

Повод для пессимизма – так было всегда.

Повод для оптимизма – но ведь человечество до сих пор живо.

Мнение реалиста – начни исправление с себя.

Литература?

Источник наслаждения. Стимул развития. Тяжелый труд, способ заработка. Какое место занимает литература в жизни писателя? Все места, какие есть.

Все события наших книг – наш личный опыт, преломленный через призму наших личностей и художественно трансформированный. Да, мы не сражались на поле Куру и под Троей. Но наши одноклассники воевали в Афганистане, а мы пережили крах и падение огромной империи. Все, о чем мы пишем – здесь и сейчас, стоит только приглядеться.

Вдохновение само не приходит. Его надо уметь генерировать. Иначе всю жизнь просидишь в ожидании. Навык самостоятельно вводить себя в творческое состояние – обязательный навык для писателя, артиста, художника, музыканта. Готовишься, собираешь материал, планируешь текст, садишься к компьютеру, входишь в материал… Смотришь, а Муза уже прилетела.

На книжных полках стоит множество книг. Каждая – проход в иное измерение. В чужое время и пространство, в течение чужих жизней, которые читатель способен прожить. Почему же люди игнорируют эти порталы, доступные им в любую минуту, и все ищут какую-то подворотню в иной мир?

Не сумел найти себя здесь – не найдешь ни в прошлом, ни в будущем. Ни в сказке, ни в антиутопии.

Извращенная эпоха диктует условия. Положительный вампир-кровосос. Добрый маньяк-насильник. Тонкая натура киллера. Очаровательная лукавая ведьма. Как приятно восторгаться ими – ровно до тех пор, пока не встретишь в темной подворотне пьяную урлу. Сейчас принято посмеиваться над добром, потешаться над пафосом, издеваться над дон-кихотами. А вампир – о, вот ведь славный малый! Не мою же кровь пьет, ну и ладно…