Майкл Блендинг - Coca-Cola. Грязная правда

Хотя подпись Coca-Cola не стояла под этим договором, она в более свободной форме приняла участие в движении за создание «кодекса поведения». Она тоже не была чужда этому веянию, в том числе признавала «Принципы Салливана», установленные в 1970-х священником из Пенсильвании с целью принудить компании отстаивать равенство рас в отношениях с ЮАР, где тогда действовал режим апартеида. Проблему апартеида эти принципы разрешить не помогли, а по мнению некоторых критиков, даже помешали более эффективным действиям — изъятию капиталовложений из этой страны. Сам Салливан отказался от этих требований, но в разгар дебатов вокруг Nike они были возрождены ООН в виде «Глобальных принципов Салливана», которые обязывают компании признавать права объединений и профсоюзов, платить рабочим не меньше прожиточного минимума и обеспечивать «безопасные и здоровые условия труда».

В это время Coca-Cola начала активно сотрудничать с ооновской Международной организацией труда, совместно вырабатывая правила для заграничных ботлеров. В частности, запрещалось использовать детский труд, и в целом этот «кодекс поведения» требовал существенно большего, чем любые из подписанных корпорацией принципов ООН. Но в этих кодексах имелись свои изъяны, не говоря уж о том, что они оставались полностью добровольными. Coca-Cola полагала, что обязана применять их лишь в тех своих филиалах, где она владеет большинством акций, а благодаря «сорокадевятипроцентному решению Айвестера» корпорация вполне сознательно сохраняла миноритарные пакеты почти во всех своих основных ботлерах. В результате большинство работников разливочных заводов в таких странах, как Колумбия, в пользу которых и придумывались эти правила, ничего от них не выиграли. А с развитием контрактной системы труда многие рабочие даже не считались штатными сотрудниками компаний, в которых Coca-Cola держала эти миноритарные пакеты. И Ассоциация справедливого труда, как убедился Коллингсворт, только пускала пыль в глаза. Сколь бы прекрасными намерениями ни руководствовались стороны, подписавшие эти соглашения, механизм осуществления новых правил оказался слабым, недоставало финансирования. Nike обеспечила себе положительный имидж, но и в 2005 году отчет компании показал, что на половине ее фабрик сохраняется 60-часовая рабочая неделя, зарплата была ниже минимальной, не было душевых и даже питьевой воды. «Все это чистой воды показуха», — возмущается Коллингсворт. Под конец 1990-х он оказался в тупике: возможностей прищучить корпорации за их заморскую деятельность было не больше, чем в ту пору, когда он молодым человеком путешествовал по Азии.

И тут в его жизнь вошел человек по имени У Маунг Маунг. Он был генеральным секретарем профсоюзов Бирмы — страны, которая была захвачена военной хунтой в 1962 году, а с 1989 года называется также Мьянмой. Маунг Маунг поведал Коллингсворту весьма печальную историю о том, как беженцы, перебирающиеся через границу с Таиландом, попадают там в руки солдат, а армия принуждает их расчищать джунгли с помощью мачете или же искать оставшиеся в земле мины; тех, кто отказывается подчиниться, пытают, насилуют, убивают. Весь этот кошмар совершался во имя интересов двух иностранных корпораций — французской Total и калифорнийской Unocal. Маунг взывал о помощи. «Вы сильный юрист, — говорил он Коллингсворту. — Вот то дело, на котором вы сможете доказать, что существует рабский труд, творится жестокость, и все это ради выгоды американской транснациональной корпорации».

Как бы ему ни хотелось помочь, руки у Коллингсворта были связаны. Законы Пиза, предлагавшие «хорошим странам» торговые преференции, ничего не изменили в поведении корпораций за рубежом, да и новый «кодекс поведения» — что мертвому припарки. А ведь Маунг жаловался не на плохие условия труда и не на скудные заработки, он говорил о насилии, пытках и убийствах.

Профсоюз не имел возможности обратиться в суд Мьянмы, и даже при том, что штаб-квартира Unocal располагалась едва ли в 10 километрах от Юридической школы имени Лойолы в Лос-Анджелесе, где учился Коллингсворт, он не видел возможности подать и в американский суд. Он месяцами обсуждал эту проблему с другими юристами, и наконец удачное решение нашел подрабатывавший у него летом Дуг Стил: акт о правонарушениях в отношении иностранных граждан.

Закон этот чрезвычайно стар, он восходит еще к Уложению 1789 года, с которого начиналась американская система правосудия. Формулировка его полностью звучит так: «Окружные суды имеют юрисдикцию по любому гражданскому иску иностранца только в случае правонарушения, совершенного против права народов или подписанных Соединенными Штатами договоров». Проще говоря, это означает, что иностранец может обращаться в суд Соединенных Штатов, если речь идет о нарушении международного права. Закон этот давно пребывал в забвении: его приняли для защиты американских дипломатов и экипажей судов от пиратов, но до 1980 года известно лишь два случая его применения.

В 1980 году парагваец Хоэль Филартига применил этот закон, подав в суд на полицейского, который пытал и убил его сына. Полицейский к тому моменту успел перебраться в Бруклин, но Филартига выиграл процесс. Полицейский был присужден к выплате 10 миллионов долларов компенсации, заплатить Филартиге не смог, и вскоре его депортировали в Парагвай. Таким образом путь был открыт. Вскоре эфиопские узники прибегли к тому же закону, чтобы подать в суд на своих палачей, гватемальские крестьяне жаловались на министра обороны, а группа жертв насилия из Боснии добилась в 2000 году присуждения репараций в размере 4,5 миллиарда долларов по иску против вождя боснийских сербов Радована Караджича.

До того момента никто еще не применял закон против корпораций, но теоретически никаких противопоказаний не было. Раз в столетней давности споре вокруг Южно-Тихоокеанской железной дороги корпорации были признаны «личностями», поскольку речь шла об их праве владения, значит, их можно было привлечь к суду как любого, кто нарушает права человека.

Конечно, имелись тут и свои трудности. Чтобы подать иск против Unocal на основании Закона о правонарушениях против иностранцев, юристы Международного фонда прав трудящихся должны были доказать, что происходит нарушение международных законов и что бирманские крестьяне не могут получить адекватной помощи в родной стране. Более того, Unocal не была напрямую причастна к насилиям и пыткам — компания лишь сотрудничала с военными и не мешала или даже поощряла их к таким действиям. Первый раз в 1996 году, когда иск был подан в Калифорнии, судья отказался его рассматривать на том основании, что корпорация не может контролировать действия бирманской армии. В 2002 году апелляционный суд отменил это решение и признал иск действительным. Не дожидаясь судебного процесса, Unocal пошла на сделку. Выплаченная компанией сумма не оглашалась, никакого признания своей вины со стороны корпорации не последовало.