Майкл Блендинг - Coca-Cola. Грязная правда

Первые шаги по территории завода не производят особого впечатления: прямо напротив входа улыбается со старого плаката Санта-Клаус Сандблома, красный костюм выгорел на солнце. Поднимаемся по лестнице и попадаем в коридор, по обе стороны которого — заброшенные, с оседающими стенами помещения. Столы в конференц-зале оклеены облезающей копировочной бумагой, вокруг — пластмассовая «дачная» мебель красного цвета, и вдруг, ни с того ни с сего, — черный кожаный диван. Усевшись на него, Ранжан тяжело вздыхает и говорит, что обвинения против компании сильно преувеличены. Правда, уровень воды в регионе понизился, однако из-за постоянной засухи, а никак не из-за того, что воду вычерпал завод. «Если вы спросите, понизился ли уровень грунтовых вод, я отвечу "да". Но если вы спросите, виновата ли в этом Coca-Cola, ответ будет "нет", — говорит он, — потому что мы берем воды гораздо меньше, чем другие, так что если мы и причастны к проблеме, то лишь самую малость». Действуя по обычному для корпорации сценарию — перераспределять ответственность, он напоминает, что на долю завода приходится всего 3 процента местных грунтовых вод, а сельское хозяйство забирает более 80 процентов.

Что же касается твердых отходов, завод, по словам Ранжана, отвозит их на отведенную государством площадку и никогда не предлагал их в качестве удобрения. «Мы не давали крестьянам биоотходы, — повторяет он. — Никогда, ни единого грамма, ни здесь, ни в других местах». Категоричность этого отрицания удивляет на фоне высказывания вице-президента Hindustan Coca-Cola, который не далее как в 2003 году заявлял, что осадок «раздается крестьянам бесплатно и является хорошим удобрением для почвы». На веб-сайте компании можно прочесть также: «С 2003 года мы более не раздаем биоотходы крестьянам для сельскохозяйственных нужд» Сама формулировка предполагает, что до 2003 года завод распределял-таки отходы среди местных жителей.

Ранжан признает проблему со сточными водами, но ей всего три-четыре дня, хотя средства массовой информации и твердят, будто такое творится уже несколько месяцев. И к тому же, говорит он, эти сточные воды уже прошли фильтрацию, то есть они совершенно безвредны. Безвредность Ранжан обещает доказать после того, как явится менеджер завода Санджай Бансал, который продолжит экскурсию.

Бансал ведет нас в насосную. Завод располагает двумя скважинами: главная дает 50 тысяч литров в час, запасная рассчитана на 30 тысяч литров в час, всего в июне, в самый активный сезон, выкачивается около 15 миллионов литров. Труба ведет из насосной в цех подготовки воды (весь процесс, включая очистку отходов, состоит из семи этапов). Начинается все с известки и хлорирования, затем вода очищается от примесей с помощью угольного фильтра, потом ультрафиолетовые лучи убивают бактерии, а тонкие фильтры доочищают ее. Оттуда вода поступает в бутылочный цех. «Немецкий», — одобрительно кивает Бансал на электронный конвейер Krones, по которому стремительно проезжают стеклянные бутылки. Эта часть завода выглядит точно так же, как на заводе Coca-Cola Enterprises в Массачусетсе.

В завершение цикла вода попадает в цех очистки сточных вод, который выглядит неожиданно убогим по сравнению с хорошо оснащенным, сверкающим цехом очистки. По мосткам можно пройти над несколькими открытыми баками, где вода сбрызгивается аммиаком, чтобы снизить уровень рН, после чего она аэрируется, покрываясь пеной. Затем происходит фильтрация в баках, где сухим налетом оседают химические примеси и бактерии, закачивается в сборные баки и оттуда сливается.

Небольшая лаборатория заполнена мензурками и пробирками — здесь воду проверяют на уровень кислотности, растворенных примесей и на биохимическую потребность в кислороде (ВПК) — этот параметр указывает на присутствие органической материи, способствующей росту бактерий. Табло на стене указывает, что сегодня, в день нашей экскурсии, все параметры оказались ниже стандартов, установленных Центральным контрольным советом Индии по загрязнению окружающей среды. В доказательство того, что эта вода безвредна, Бансал показывает на небольшой сосуд с двумя придонными рыбами — они, по его словам, плавают в той самой прошедшей очистку воде, что сливается заводом в канал. «Это — наилучший тест», — говорит он.

По пути в кабинет менеджера Бансал знакомит нас с крестьянином из соседней деревни Карипур. Дудх Нат Ядав говорит, что разливочный завод делает много хорошего для его деревни, дал работу молодежи. И хотя он тоже признает, что за последние пять лет уровень грунтовых вод понизился, в отличие от тех земледельцев, кто винит во всем Coca-Cola, он считает, что ушла не вся вода, просто опустилась примерно на 5 метров. «Их мало кто поддерживает», — отзывается он о борцах против завода. Ранжан охотно подхватывает эту тему: мол, он никогда не видел больше 150 демонстрантов перед заводом, причем не меньше половины поставляет школа Лок Самити.

Из всех утверждений Ранжана это — мол, никто особо не поддерживает противников завода — как раз проще всего опровергнуть. Фотографии, свидетельства очевидцев, независимые репортажи в газетах запечатлели тысячи людей, собравшихся перед заводом в Мехдигандже. И это не единственный и не первый случай, когда Coca-Cola в Индии столкнулась с оппозицией. Со времен афронта во Франции ни одна страна не оказывала столь сильного и последовательного сопротивления.

История этой борьбы растянулась на десятилетия. Coca-Cola впервые появилась в Индии в 1958 году, когда недавно обретшая независимость страна всячески зазывала к себе иностранные инвестиции. Кока-кола почти сразу же сделалась самым популярным безалкогольным напитком на местном рынке. Однако настроение резко изменилось в 1970-х, когда старинное недоверие к иностранцам обратилось против транснациональных корпораций. Парламент принял закон, обязавший компании распределять не менее 60 процентов акций среди местных акционеров. Хотя 22 разливочных завода и так уже больше чем наполовину принадлежали индийцам, сама Coca-Cola Export Company, поставлявшая им концентрат, под это условие не подходила, и власти потребовали уменьшить долю иностранного капитала в заводе, производящем концентрат, а также сообщить «секретную формулу», что с точки зрения Coca-Cola было достаточным основанием для разрыва отношений. Не затем гендиректора от Джона Пембертона до Роберта Вудраффа набожно хранили эту тайну, чтобы отказаться от нее ради бизнеса в одной отдельно взятой стране. Волей-неволей корпорация в 1977 году ушла из Индии.

Освободившуюся нишу заполнила Thums Up, менее сладкий и более фруктовый вариант колы производства индийской компании Parle. Она быстро захватила рынок. В 1990-х — обратное движение: под эгидой ВТО и МВФ ширилась глобализация, развивающиеся страны поверили, что ключ к процветанию — приватизация промышленности и отмена препятствий для иностранных инвесторов. Индия смягчила правила насчет распределения долей, и Coca-Cola начала возвращаться в страну — сперва осторожно, а в 1993 году уже вполне «глобально». И чтобы не конкурировать с Parle, корпорация попросту купила ее вместе со всеми ее брендами.