Владимир Корнилов - Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта

Георгий Пятаков

Несмотря на то что Юг и Донецко-Криворожский регион не считали киевскую организацию своей, на съезде не раз поднимался вопрос о необходимости считать частью Украины и пролетарские центры — Харьков, Екатеринослав, Одессу и др. Мало того, киевляне считали, что партийным центром Украины должен быть любой пролетарский город, только не Киев. Бош обосновывала это так: «Если краевой орган останется в Киеве, то он обречен на гибель благодаря отсутствию типичного пролетариата». Ей вторил Владимир Люксембург: «Центр нельзя оставлять в Киеве; нужно его перенести в Екатеринослав, сильный пролетарскими массами» [216] Там же, стр. 498–499. . Как видим, несмотря на то что ни ЦК партии, ни сами большевики Донецко-Криворожского бассейна не считали Екатеринослав частью новообразования «Украина», киевские большевики солидаризировались с Центральной Радой по вопросу распространения этого образования на промышленные губернии Юга России. Причем выдвинули аргумент, который затем станет решающим при определении границ будущей советской Украины: необходимость выстраивать свою партийную работу в украинской деревне, опираясь на сознательный пролетариат, дефицит которого резко ощущался в украинских губерниях.

Как отмечалось выше, Смольный не считал данный вопрос принципиальным, а потому не спешил с ответом. Лишь 18 декабря Секретариат ЦК РСДРП(б) выслал ответ в Киев: «Уважаемые товарищи! Не отвечали вам до сих пор на ваш вопрос об Украине, так как до сих пор не было принято окончательного решения ЦК. В настоящее время вопрос решен следующим образом: Украина, как самостоятельная единица, может иметь свою самостоятельную социал — демократическую организацию, а потому может именовать себя социал — демократическая рабочая партия Украины, но так как они не хотят выделяться из общей партии, то существуют на тех же правах, как самостоятельный район» [217] Там же, стр. 520. . Иными словами, Смольный дал добро на то, чтобы киевские большевики называли себя украинской организацией, при этом довольно четко определил, что эта организация существует на тех же правах, на каких существовала признанная Питером организация Донецко-Криворожской области.

Родился 13 (25) января 1872 г. на станции Ясиноватая Екатеринославской губернии, в семье железнодорожного служащего. Национал — коммунист, плен РСДРП(б) с 1897 г.

Последовательный борец против создания и существования Донецко-Криворожской республики, сыгравший в ее судьбе определяющую роль.

Детство провел, кочуя по железнодорожным станциям Юга России — по мере карьерного продвижения своего отца. Учился в Изюмском и Курском реальных училищах, затем — в Петербургском технологическом институте.

По собственному признанию, украинским националистом стал раньше, чем коммунистом. За революционную деятельность был арестован 15 раз, 7 раз приговорен к ссылке. Один раз приговорен к смертной казни.

После Февральской революции вернулся в Петроград, в декабре 1917 г. направлен по решению ЦК РСДРП(б) на Украину, где стал основным оппонентом Артема по поводу судьбы ДКР и границ Украины. Проявил себя талантливым аппаратным интриганом, убедив Москву в необходимости присоединить к Украине ДКР

Возглавлял советское правительство Украины. С 1927–го по 1933 год был наркомом образования УССР, став творцом дикой советской украинизации, активно боролся против русского и за «галицкий» вариант украинского языка.

7 июля 1933 г., в разгар кампании против него, которая неминуемо закончилась бы расстрелом, покончил с собой.

Похоронен в Харькове. Сейчас там о нем напоминает улица Скрыпника (бывший Сердюковский переулок), находящаяся недалеко от улицы, названной в честь Артема — его вечного оппонента. Направления этих улиц перпендикулярны друг другу.

Скорее всего, изменение позиции ЦК по поводу существования в рядах РСДРП(б) районной организации с упоминанием географического термина «Украина» произошло не без влияния Николая Скрыпника, который в эти самые дни находился в Петрограде. Косвенно это подтверждается тем, что уже 22 декабря Свердлов подписал Скрыпнику удостоверение в том, что «он командируется ЦК партии на Украину в качестве агента ЦК» [218] Там же, стр. 522. . Это решение сыграло значительную роль в скором будущем, при определении судьбы Донецко-Криворожской республики и границ Украины. Но ввиду резко изменившейся ситуации приехал Скрыпник не в Киев, а уже в Харьков.

Описанный выше съезд киевских большевиков был намечен на 3 декабря в связи с тем, что именно в этот день должен был Стартовать I Всеукраинский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, начало которого в итоге было перенесено на 4 декабря.

Обстоятельства, которые вынудили украинских большевиков покинуть киевский съезд Советов, хорошо изучены и описаны и массе произведений и советских, и самостийных историков (очень часто это одни и те же люди, которые давали прямо противоположные оценки одним и тем же событиям, в зависимости от конъюнктуры). Вкратце напомним, что съезд начался 4 декабря в Купеческом собрании (ныне — Киевская филармония). Для срыва данного мероприятия Центральная Рада прибегла, в общем — то, к простому, но эффективному методу: прислав толпы своих сторонников и выдав их за делегатов. Вот как данный процесс описывает Бош: «Невзирая на протесты мандатной комиссии и караула, делегаты Центральной Рады без проверки мандатов стали проходить в зал и занимать места. Для всех было очевидным по тому нетерпению и требовательным крикам об открытии заседания съезда, какие раздавались со стороны делегатов Центральной Рады, до крайности возбужденных, явившихся с оружием у пояса и сильно выпивших, что они получили соответствующие инструкции и ждут только сигнала для действий» [219] Бош, стр. 123–124. .

Съезд был фактически сорван, и на следующий день делегаты от большевиков, оказавшиеся в абсолютном меньшинстве, приняли решение покинуть Киев. Причем первоначально обсуждался вариант переезда в Полтаву, то есть в город, на который распространялась «юрисдикция» украинской организации большевиков. Но поскольку и этот город находился под контролем отрядов Центральной Рады, решено было ехать в Харьков, где к тому времени прочно обосновался подконтрольный большевикам Артема Совет рабочих депутатов. Скрыпник объяснил это так: «Рабочий класс Надднипрянщины был слишком слабым и количественно, и организационно, к тому же и классово несознательным. Пришлось искать место там, где пролетариат составлял более многочисленное, более объединенное, более сознательное ядро» [220] Скрипник, Вибрані твори, стр. 160. .