Владимир Корнилов - Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта

Картина С. Бойм «Рабочий контроль»

Но изъять предприятие было мало, надо было еще уметь управлять предприятием. А вот с этим, само собой, рабочим было посложнее справиться. Зачастую менеджмент предприятия сводился к волюнтаристским решениям Советов на местах или фабрично — заводских комитетов (фабзавкомов). И зачастую решения носили не экономический, а политический характер. К примеру, предложение менеджмента фабрики Новороссийского общества в Юзовке продать значительную партию металла на Дон было отвергнуто местным рабочим комитетом в связи с опасением, что этот металл будет использован казаками. Экономическая выгода отходила на задний план [501] Friedgut, т. 2, стр. 336. .

Неспособность рабочих управлять предприятием и тем более распорядиться произведенным имуществом не раз приводила и к явлениям, которые газета «Возрождение» назвала «денационализацией», призывам старого управленческого аппарата, а то и владельцев [502] Возрождение, 30 апреля 1918 г. . Хотя последнее явление до прихода немцев было не таким уж и частым в ДКР. Во всяком случае, ни одно крупное предприятие региона, подконтрольное ЮОСНХ, не денационализировалось вплоть до германской оккупации. Худо ли, бедно ли, но большая часть этих предприятий, которые до национализации планировались к закрытию, в Донецкой республике функционировала, несмотря на полную разруху и остановку аналогичных заводов по всей России. Несомненно, значительную лепту в это внесли ЮОСНХ и Совнарком ДКР под руководством Артема.

Одной из первоочередных задач, которые предстояло решить руководству Донецкой республики, было изыскание средств на функционирование промышленности и жизнеобеспечение региона, находившегося в состоянии разрухи.

«Налоги в казну не поступают», — продекларировали на IV областном съезде Советов меньшевики. Цукублин объявил, что «денежные знаки у нас сохраняют ценность только по какой — то инерции». Оболенский на том же съезде заявил: «Говорят, что вместе с капиталистами из предприятия уходит капитал… Но ведь наличных денег у капиталистов тоже мало. Мы выпускаем мало бумажек, меньше, чем Керенский. Это очень плохо в переходный период, но это объясняется тем, что плохо работает экспедиция». И заговорил даже о необходимости начать распродажу золотого запаса страны [503] Наш Юг, 31 января 1918 г.; Стенограмма IV Съезда Советов Донецкого и Криворожского районов. .

В стране остро ощущалось безденежье, налоговая система после двух революций была полностью разрушена. Причем это касалось, само собой, не только Донецко-Криворожского региона. Винниченко описывал эту ситуацию для всей России 1917 года: «Налогов никто не платил. Население не чувствовало никакого уважения к Правительству, не чувствовало никакой организации и поэтому не спешило с выплатой своих задолженностей» [504] Винниченко, т. 1, стр. 50. .

Министр Временного правительства Шингарев заявлял о Февральской революции: «Она вызвала у всех сильное стремление к расширению своих прав и притупила сознание обязанностей. Все требовали повышения оплаты своего труда, но никто не думал вносить в казну налоги, поставив тем финансы в положение, близкое к катастрофе» [505] Деникин, т. 1, вып. 1, стр. 154. .

По словам Деникина, Февральская революция «нанесла окончательный удар нашим финансам… Началась положительная вакханалия». Генерал привел данные, касающиеся и Донбасса: «Уменьшение выработки и чрезмерное повышение заработной платы вызвало необходимость громадных расходов частью на субсидирование замиравших предприятий, частью на переплату за предметы производства. Эта переплата для одного только Донецкого бассейна дала 1,2 млрд рублей» [506] Там же. .

Большевики, пришедшие на волне популистских лозунгов, не могли снижать зарплату рабочих или прекратить субсидировать производство продукции, столь необходимой им для удержания власти. Само собой, сознательность налогоплательщиков после победы Октябрьской революции не стала выше. Отказывались платить налоги не только граждане, но и целые предприятия. К примеру, 6 марта 1918 г. завком Харьковского завода паропроводов сообщил в Совнарком Артема: «Вследствие получения отношения Комиссии по раскладке налога, установленного Правительством Донецкой Республики о внесении предприятием заимообразно 20 000 рублей, настоящим удостоверяем, что [ни] предприятие, ни главная контора свободных средств не имеет и внести указанную сумму не может. Завод переживает очень тяжелое время и оборотных средств с трудом хватает на уплату заработной платы мастеровым и покупку самого необходимого материала» [507] ЦДАВО. Фонд 1822. Опись 1. Дело 3. Лист 66. (см. цветн. вкладку). Таких писем в Совнарком ДКР поступало немало. А сколько предприятий вообще ничего не писало по этому поводу, не платя при этом налогов!

В условиях, когда денежную и банковскую систему лихорадило, предприятия Юга вообще начали обходить банки и даже в условиях дефицита денежных знаков переходили на наличный расчет. К примеру, правление Электрического акционерного общества Донецкого бассейна (станция Ясиноватая) с февраля 1918 г. начало расчеты с Московским отделением общества «Сименс и Шуккерт», с Московским обществом «Электросталь» и шахтами Григорьевки и Гришино наличными деньгами. В то же время зарплаты рабочим задерживались либо не выдавались вовсе, и объяснялось все это именно отсутствием наличности. По данным ВСНХ, 10 % рабочих Донбасса в феврале 1918 г. не получили зарплату еще за ноябрь и фактически никто не получил за декабрь 1917–го и январь 1918 года [508] Ревегук, стр. 67–68. .

По самым скромным подсчетам, металлургическая промышленность Донбасса требовала 250 млн рублей в месяц, а каменноугольная — 150 млн. Где — то на все это правительству Донецкой республики нужно было изыскивать средства [509] Там же, стр. 68. .

Судя по докладу Скрыпника на IV областном съезде, ЦИК Украины видел единственный источник финансирования: получение денег из российской столицы. Он жаловался, что Цикука получила лишь 200 млн рублей, назвав это «каплей в море». И в общем — то, никаких иных источников не назвал. Конечно же, на финансовую поддержку из Петрограда надеялись и руководители ДКР. Неслучайно в документе, провозглашавшем создание республики, содержалась просьба выделить из столицы 1 млн рублей (а анархисты даже требовали принять постановление об автоматическом зачислении 250 млн рублей в месяц на счета ЮОСНХ из столичного Госбанка). Вопрос о финансировании экономики Донецкой республики не раз рассматривался на заседаниях ленинского Совнаркома. Тот даже отказывал в финансировании армии, объясняя это «необходимостью в первую очередь субсидировать промышленные предприятия Донецкого бассейна» [510] Стенограмма IV Съезда Советов Донецкого и Криворожского районов; Наш Юг, 6 марта 1918 г.; Протоколы заседаний Совета народных комиссаров РСФСР, стр. 65, 183,200. .