Александр Дугин - Новая формула Путина. Основы этической политики

Приезжают экономические эксперты и говорят: «У вас здесь все очень неэффективно. Вам надо сделать то-то». Уезжают — страна рушится. Они говорят: «Мы же сказали вам, что ничего у вас не получится. Давайте мы сами здесь поуправляем немножко, устроим здесь ядерные отходы. Это самое вам и место».

Так же приблизительно происходила перестройка в 90-е годы, когда приехали американские специалисты и стали думать о том, что делать с советской системой. Они нашли ее неэффективной, уровень ее роста — недостаточным, поэтому ее просто приватизировали. А те отрасли, которые могли составить конкуренцию западным производствам, они просто разорили, устроили там дискотеки и клубы.

Они взяли себя в качестве нормы, объявили, что блондин — это абсолютный человек, а брюнет — это просто дегенерат, и на продаже краски для окрашивания брюнета в блондина сделали колоссальное состояние. Приблизительно по такой же модели развивается теория экономического дискурса. Когда нам говорят, что какие-то общества развивающиеся, какие-то неразвивающиеся, какие-то плохо развивающиеся, это и есть не что иное, как просто формы расизма, — считают специалисты в постпозитивистских моделях международных отношений.

Расизма прямого, когда крупные развитые буржуазные государства захватывают другие, как в случае нападения коалиции на Кадаффи или на Ирак, в результате чего просто были поставлены под контроль нефтяные промыслы в этих странах. Когда необходимо повысить (изменить) баланс в экономике буржуазных стран, тогда она осуществляет прямое вторжение — это реалистская позиция.

Вторая идея. Здесь, кстати, очень важен закон Фридриха фон Листа (немецкий экономист), который, занимаясь в XIX веке развитием Германии, размышляя над тем, как действуют законы Адама Смита относительно того, что открытые общества (фритредерство) дают автоматический эффект подъема экономик, заметил следующую вещь: да, дает, но только той стране, которая более развита.

Если представить себе два государства: одно с развитой экономикой, другое с менее развитой экономикой, — которые открывают между собой границы, то станет ясно, что мерного распределения потенциала между ними не происходит. То, которое вступает в это взаимодействие на лучших позициях (более развитое), становится еще более развитым, а то, которое менее, наоборот — менее развитым. Несмотря на то, что какие-то сектора сегментно могут дать определенный эффект, по большому счету, эта пропорция не сокращается, а возрастает. При этом, конечно, если неразвитая экономика не входит во взаимодействие с развитой экономикой, она тоже отстает, тоже происходит отставание.

Отсюда Лист выдвинул принцип автаркии больших пространств, предложив организовать таможенные союзы (Zollverein) между теми странами и теми обществами, которые находились в относительно равном экономическом развитии, для того чтобы создать максимальные условия для межстрановой конкуренции. Это он воплотил в жизнь: Бисмарк на основании его теории объединил германские земли. В результате германские территории, которые были абсолютно отсталыми и захудалыми, сделали мощной рывок и в значительной степени вышли на уровень, сопоставимый с Англией. Вот как на практике эта идея свободной торговли была, скажем, опровергнута, а эффективность альтернативной модели с точки зрения теории больших пространств доказана.

Сторонником Фридриха Листа был и Сергей Витте (русский экономист), и Ленин, и Вальтер Ратенау (автор германского экономического чуда). В общем, идеи Листа сейчас лежат в основе, кстати, объединения Европы, с одной стороны, с другой стороны — Евразийского Союза у нас. Поэтому актуальность этой идеи автаркии больших пространств как альтернативы фритредерству тоже имеет и теоретическую, и практическую доказательную историческую базу.

Так вот, с точки зрения тех, кто анализирует экономику в постпозитивистском ключе, мы видим, что идея либерального продвижения одних и тех же фритредерских законов на самом деле приводит не к уравновешиванию обществ, а, наоборот, к тому, что общество, которое менее развито, оказывается еще менее развитым в сравнении с обществами более развитыми. Экономическая глобализация не приводит к уравниванию шансов и позиций тех, кто в нее вступает, а, наоборот, создает все большие противоречия. Это критика позитивистов в адрес либералов, чей пацифизм они ставят под сомнение, рассматривая это как форму особой модели империализма.

Есть прямой империализм, который часто отстаивают реалисты, и есть косвенный (глобалистский) империализм, который приводит к тем же результатам, но с другой точки зрения — с точки зрения распространения фритредерства и создания транснациональных корпораций, которые не уравновешивают шансы различных обществ на экономическое развитие, а создают привилегированные условия для тех, кто является источником или субъектом глобализации, а другие экономики (другие общества) становятся объектами глобализации. Происходит та же самая реификация, та же самая материализация — превращение субъекта в объект, о котором мы уже говорили.

Вот каков контекст различных моделей понимания экономики в этих парадигмах.

Последнее замечание по этому вопросу: в теории многополярного мира экономика рассматривается в модели Фридриха фон Листа: в модели Таможенного союза идея объединения экономической интеграции обществ со сходным уровнем развития экономики рассматривается в качестве доминирующей. Каждая цивилизация, каждый полюс в многополярном мире должен расширяться, должен быть открытым в первую очередь по отношению к тем обществам, которые находятся в сходном экономическом состоянии. А по отношению к более развитым и к менее развитым должны существовать таможенные преграды.

Нечто подобное мы видим в современном Китае, где модель внешней торговли, с одной стороны, поощряется в тех случаях, когда она служит государственным интересам, а в других случаях, когда речь идет о возможности зависимости китайской экономики от внешних игроков, наоборот, подобного рода интервенции или эти аспекты глобализации как раз ограничиваются.

Соответственно, в этой модели многополярного мира, или автаркии больших пространств, развивается теория многополярного мира. Теория многополярного мира — это не либерализм, не меркантилизм реалистский, не марксизм в классическом его понимании. Но многие элементы критики экономоцентричной модели из постпозитивистских теорий в международных отношениях в теории многополярного мира, как и в других случаях, задействуются.

Здесь мы переходим к другой теме. Эта тема непосредственно сопряжена с социологией международных отношений. Само направление социологии международных отношений родилось из английской школы, но постепенно получило свое название «историческая социология» и стало одним из направлений постпозитивистских парадигм.