Владимир Казарезов - Самые знаменитые реформаторы России

В церковной политике Победоносцева можно выделить две особенности. Во-первых, заботой о распространении и углублении веры в народе было обусловлено массовое строительство культовых учреждений (ежегодно открывалось 10 монастырей и 250 церквей), увеличение издания религиозных книг, усиление пропаганды православных святынь. Во-вторых, имело место ущемление неправославных конфессий, стремление к насильственному «оправославливанию» инородцев и разного рода сектантов. От такой политики сильно страдало старообрядчество. А результатом давления становилось ожесточение гонимых против государственной религии и ее охранителей, еще более крепкое утверждение их в своей вере. На этой почве в самой церкви усиливались реакционные тенденции, наблюдалась пассивность религиозных деятелей, недоверие к служителям церкви, носителям прогрессивных идей.

Обратимся еще раз к Милюкову: «Факты окостенения веры и злоупотреблений в церковных управлениях были настолько очевидны для всех, что в более умеренной форме эти взгляды проникали и в среду самих служителей церкви, а через них и в консервативные круги общества. Крайние правые и здесь исполняли веления власти, закостеневшей в сохранении традиции. При Александре III и Николае II (до 17 октября) блюстителем этой традиции был учитель и советник обоих царей, сухой, упрямый фанатик, получивший недаром прозвище Торквемады (глава инквизиции в Испании. — В.К. ), Победоносцев, — принципиальный враг всего, что напоминало свободу и демократию. Он — один из тех, кто несет главную ответственность за крушение династии».

Со смертью царя-реформатора, каким вошел в историю Александр II, наступила эпоха реакции. И персонифицируется она с его сыном Александром III и Победоносцевым. Советские историки, не очень жаловавшие отца, сына вообще лишали каких-либо положительных качеств. Из Большой Советской энциклопедии (третье издание): «Ограниченный, грубый и невежественный, Александр III был человеком крайне реакционных и шовинистических воззрений. Во внутренней политике он выражал интересы наиболее консервативных кругов дворянства». Если принять сказанное за истину, то чем тогда объяснить, что в годы правления царя-реакционера многие самые высокие государственные посты занимали выдающиеся деятели? Ведь можно говорить о некой системе, способствовавшей тому, что в царской России носители ярких качеств оказывались востребованными страной. Как бы само собой разумеющимся считается, что целая плеяда талантливых прогрессивных деятелей окружала Александра II. Но ведь и его предшественник Николай I предпочел назначить на пост министра финансов не кого иного, как умного, хотя и неудобного Канкрина. А при Александре III мы видим талантливого и принципиального Бунге, а затем Витте. Николая II наши историки чуть ли не дураком показывали, а ведь именно при нем реализовались блестящие способности Витте и взошла звезда Столыпина. Может, главным назначением царей и было — находить толковых управленцев, поручать им дело, а самим царствовать? И, как свидетельствует история, с этой задачей русские цари справлялись. Хотя, случались, как сказали бы мы сейчас, и кадровые ошибки.

А теперь о Бунге. Николай Христианович Бунге родился в 1823 г. в Киеве. После окончания курса законоведения в Киевском университете преподавал в Нежинском лицее, а затем в Киевском университете, где стал профессором (1850) и доктором политических наук (1852), защитив диссертацию: «Теория кредита». Лекции профессора Бунге пользовались большой популярностью. Около десяти лет с перерывами он работал ректором университета, умудряясь сочетать административную, педагогическую, научную и писательскую деятельность. Диапазон научных и публицистических интересов Бунге был широким. В его творческом наследии — труды по крестьянскому вопросу, о денежном обращении, по проблемам промышленности и торговли и др. Его публикации обратили внимание руководителей Главного комитета, готовившего крестьянскую реформу, и он был приглашен в редакционную комиссию в качестве эксперта по финансовым вопросам.

Приобщению Бунге к государственным делам способствовало приближение его к царской семье, где он читал лекции наследнику престола, старшему сыну Александра II — Николаю. А после его смерти — будущему царю — Александру III и, наконец, его сыну — Николаю Александровичу — будущему последнему российскому императору.

В 1880 г. учебная и научная деятельность Бунге заканчивается — его назначают товарищем министра финансов. А с 1881 г. он уже министр финансов и остается в таковом качестве до 1886 г. В 1887–1895 гг. — председатель Кабинета министров.

Следы созидательной реформаторской и административной деятельности Бунге остались во многих сферах хозяйственной и политической жизни страны. Но, пожалуй, самый значительный из них — создание в России. банковской системы. Тогда трудно было найти человека, более компетентного в этой сфере, чем он. Высоко ценивший его Витте писал, что «…ни в университетах, ни в высших школах правильной теории денежного обращения не читалось… По этому предмету не было на русском языке сколько-нибудь порядочных книг и учебников, за исключением нескольких, а именно, то, что выходило из-под пера Николая Христиановича Бунге, когда он был профессором Киевского университета…» Но Бунге владел не только теорией вопроса. В 1865 г. он работал управляющим Киевской конторы Госбанка и хорошо знал коллизии банковского дела. В той или иной мере Бунге оказал влияние на всю банковскую систему, но наиболее значительным делом на этом поприще стало учреждение Крестьянского поземельного банка, сыгравшего значительную роль в перераспределении земли в пользу крестьян.

Дело в том, что земельный рынок в России был скован. С одной стороны, его развитию мешало общинное землепользование, с другой — нищета основной массы крестьян. Желающие продать землю были. Таковыми являлись разоряющиеся помещики, не сумевшие приспособиться к жестким условиям капиталистических отношений. Имелись и покупатели в лице крестьян и крестьянских общин, но не было в стране учреждения, которое кредитовало бы дорогостоящие сделки.

В 1881 г. Министерство финансов под непосредственным руководством Бунге разработало проект учреждения государственного Крестьянского поземельного банка. Проект отклонил предложение с мест сделать кредитное учреждение подведомственным губернским земствам. Это делалось во имя проведения единой кредитной политики и обеспечения главной цели — помощи действительно нуждающимся крестьянам.

Впрочем, при обсуждении проекта не обошлось без острых споров по целому ряду вопросов. Были предложения — открыть доступ к кредитам только малоземельным, чтобы с помощью государства не поощрять кулаков. Но как установить норму, где кончается малоземелье и начинается достаточное обеспечение землей? Это было непросто, так как в разных губерниях нормы землевладения отличались многократно.