Владимир Казарезов - Самые знаменитые реформаторы России

Чувствовалось, что они были заранее подготовлены к тому, чтобы всячески принизить и очернить мою деятельность. Особенно в этом направлении старались Малиновский, Соколовский, Еременко, Бирюзов, Конев и Горшков. После их выступления сговор был налицо».

А ведь некоторые из них были обязаны Жукову жизнью. В частности, маршал Конев. В 1941 г., когда немцы рвались к Москве, среди обвиненных в развале фронта оказался и генерал Конев. Его ждал расстрел, как и генерала Павлова. Жуков буквально вымолил у Сталина оставить Конева в живых и сделал его своим заместителем по командованию Западным фронтом, куда сам был направлен Ставкой. И вот благодарность Ивана Степановича своему спасителю. А ведь он мог подать в отставку в знак протеста против шельмования Жукова. Так всегда поступали люди с высокой нравственностью (подавали в отставку Витте и Столыпин, когда не соглашались с царем). Еще раз скажем, что моральные ограничители оказывались размытыми у высших руководителей страны (партийных, советских, военных, научных и др.). Все было подчинено карьере, выживанию.

Но налицо было и громадное движение вперед. Если еще десяток лет назад проигравших в дворцовых интригах ждала смерть, то теперь — отставка, устранение от дел, и только.

Хрущев верил в построение коммунистического общества наверное больше, чем кто-либо другой из партийного руководства страны, пытался обратить в свою веру партийно-хозяйственную элиту и буквально пинками «гнал в коммунизм» сомневающихся. Впервые о построении коммунизма не как о благих намерениях вообще, а как о конкретной задаче было заявлено на XXI съезде КПСС (февраль 1959 г.). В его резолюции говорилось: «Великая цель построения коммунизма, за достижение которой боролись многие поколения людей, теперь практически осуществляется советским народом под руководством Коммунистической партии». Но пока это была только запись без конкретики. А вот на XXII съезде партии, собравшемся в 1961 г., эта мысль звучит уже определеннее: «Выражая волю всего советского народа, съезд записал в своей резолюции: „Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме“».

Ранее заявления о построении коммунизма базировались на старой теоретической основе, да и рубежи в экономике, обозначенные XXI съездом, явно не дотягивали до изобилия, без которого, согласно классикам, коммунизм был невозможен.

XXII съезд утверждает новую Программу КПСС, в которой дается определение — что представляет собой коммунизм: «Коммунизм — это бесклассовый общественный строй с единой общенародной собственностью на средства производства, полным социальным равенством всех членов общества, где вместе с всесторонним развитием людей вырастут и производительные силы на основе постоянно развивающейся науки и техники, все источники общественного богатства польются полным потоком и осуществится великий принцип „от каждого — по способностям, каждому — по потребностям“. Коммунизм — это высокоорганизованное общество свободных и сознательных тружеников, в котором утвердится общественное самоуправление, труд на благо общества станет для всех первой жизненной потребностью, осознанной необходимостью, способности каждого будут применяться с наибольшей пользой для народа».

Но чтобы богатства «полились полным потоком», нужно многократное увеличение их производства. И задачи такие ставятся.

« В ближайшие десятилетие (1961–1970 гг.) Советский Союз, создавая материально-техническую базу коммунизма, превзойдет по производству продукции на душу населения наиболее мощную и богатую страну капитализма — США; значительно поднимется материальное благосостояние и культурно-технический уровень трудящихся, всем будет обеспечен материальный достаток; все колхозы и совхозы превратятся в высокопроизводительные и высокодоходные хозяйства; в основном будут удовлетворены потребности советских людей в благоустроенных жилищах; исчезнет тяжелый физический труд; СССР станет страной самого короткого рабочего дня.

В итоге второго десятилетия (1971–1980 гг.) будет создана материально-техническая база коммунизма, обеспечивающая изобилие материальных и культурных благ для всего населения; советское общество вплотную подойдет к осуществлению принципа распределения по потребностям, произойдет постепенный переход к единой общенародной собственности. Таким образом, в СССР будет в основном построено коммунистическое общество ».

Только в воспаленном воображении утопистов-мечтателей могли появиться планы уже через десять лет обеспечить всех благоустроенным жильем, если учесть, что большинство на селе жило в деревянных избах, а в городе — в коммуналках и бараках военного времени. Не менее утопичным было заявление об исчезновении тяжелого физического труда за ближайшее десятилетие.

Хрущев очень осложнил жизнь не только современным ему партийным функционерам, но и целому поколению последующих, записав в программу ряд конкретных показателей развития народного хозяйства на ближайшие 10–20 лет. Поскольку очень скоро стало ясно, что они совершенно недостижимы. А в Программе КПСС было записано: «…КПСС намечает увеличить объем промышленной продукции:

в течение ближайших 10 лет — примерно в 2,5 раза и превзойти уровень промышленного производства США;

в течение 20 лет — не менее чем в 6 раз и оставить далеко позади нынешний общий объем промышленного производства США.

Для этого необходимо поднять производительность труда в промышленности в течение 10 лет более чем в 2 раза, а за 20 лет — в 4–4,5 раза. Через 20 лет производительность труда в советской промышленности превысит современный уровень производительности труда в США примерно в 2 раза, а по часовой выработке — в связи с сокращением рабочего дня в СССР — значительно больше».

Революционные задачи были поставлены и перед сельским хозяйством. Но об этом — отдельный разговор.

Конечно, можно потешаться над наивностью Хрущева, так хотевшего еще при собственной жизни осчастливить людей изобилием и потерявшего ощущение реальности. Но ведь разработкой этих утопий занимались многие научные учреждения, плановые органы, министерства, партийные и советские структуры. Снизу вверх шла масса предложений, которые сводились, обобщались, стыковались. Потом все это обсуждалось на местах, естественно — одобрялось. И на партийном съезде среди нескольких тысяч делегатов, представлявших десятимиллионную партию, не нашелся смелый человек, который бы сказал: «Люди, что ж мы делаем! Ведь король-то голый!»

Принятие таких планов говорило о многом. Во-первых, о некомпетентности высшего руководства страны. Во-вторых, о нравственной ущербности общественной элиты, готовой составлять планы, в реальность которых она не верит. В-третьих, о безразличии, равнодушии рядовых коммунистов и всех граждан, готовых принять что угодно.