Владимир Казарезов - Самые знаменитые реформаторы России

Гарантией попадания в народные депутаты СССР представителей партийного руководства страны являлась предложенная Горбачевым система выборов по квотам от общественных организаций. На долю КПСС отводилось сто мандатов. Выборы народных депутатов СССР от КПСС проходили на расширенном пленуме ЦК. Выборы дали повод для скепсиса, разочарования.

В списке кандидатов оказались все члены Политбюро и секретари ЦК (больше 20 человек), остальные мандаты предназначались другим членам партии, в том числе рабочим и колхозникам. Первый вопрос, который возник, — почему секретари обкомов должны избираться на альтернативных выборах в округах, а секретари ЦК — по келейному списку? Во-вторых, на сто мест было выдвинуто ровно сто кандидатов. Член ЦК, ректор МГУ Лагунов спросил у Горбачева — почему предлагаются выборы без выбора, на что Михаил Сергеевич ответил, не смутившись: «Мы не можем допустить, чтобы из-за лишнего кандидата оказался неизбранным какой-нибудь достойный человек». Однако более циничной выглядела другая реплика генсека. Когда список зачитали и по сложившейся традиции нужно было хотя бы для формы обсудить кандидатов, Горбачев спросил присутствующих в зале: «Ну что, согласимся или будем играть в детские игры с отводами?» Игр не последовало. Только член ЦК смутьян Ельцин воздержался при включении в бюллетень для голосования Лигачева. В тот же вечер без всякой борьбы руководители партии стали народными депутатами СССР.

Вот такой урок нравственности, точнее — безнравственности преподал Горбачев своим кадрам. Еще более добавилось горечи, когда в газетах появились критические заметки о выборах народных депутатов СССР руководящими органами общественных организаций. Корреспондент «Правды», органа ЦК КПСС, писал 17 января 1989 г. в статье «Готовимся к выборам»: «Колхозам по самой их природе свойствен демократизм. Естественно, я предполагал, что на заседании совета (совета колхозников. — В.К. ) состоится оживленный обмен мнениями о деловых качествах тех, кого колхозы предложили выдвинуть кандидатами в депутаты, столкнутся разные, может, даже полярные, точки зрения. Увы, ничего подобного не произошло. Никто из сидящих в зале не пожелал высказаться. Впрочем, сама обстановка к этому не располагала.

Перед каждым участником заседания лежал готовый список кандидатур с их краткой, сугубо производственной характеристикой. В списке — ровно столько человек, сколько выделено депутатских мандатов. Голосовать решили открыто. Все кандидатуры были поддержаны единогласно. Процедура заняла не больше получаса».

Вот такая двойная мораль — что можно членам Политбюро, того нельзя колхозникам. А между тем руководители орготдела ЦК настоятельно рекомендовали кандидатам в депутаты выходить на выборы только с соперником. Но многие, глядя на пример, преподанный Центральным Комитетом, мягко говоря, игнорировали такие установки.

Например, в Новосибирской области по каждому избирательному округу было несколько кандидатов, а на Алтае в шести округах было по одному кандидату, а в остальных по нескольку. Кто же эти шесть, кому не нашлось альтернативы?

Попов — первый секретарь крайкома, Гусев — первый секретарь Горно-Алтайского обкома, Кулешев — председатель крайисполкома, Сорокин — генерал армии, Кручина — управляющий делами ЦК КПСС.

Тридцать шесть первых секретарей крайкомов и обкомов тогда не были избраны в депутаты. А на сколько это число оказалось бы большим, если бы все они выступали на выборах с соперниками! Авторитету партии был нанесен огромный урон. Народ отвергал партию в лице ее руководителей.

Много потерял Горбачев, соблазнившись легкой победой на аппаратных выборах. Зато триумфатором оказался Борис Ельцин, набравший 90% на выборах по Московскому округу.

Ошибкой Горбачева стало и согласие на избрание его Президентом СССР на съезде народных депутатов, а не всенародным голосованием. Ельцин же и в этом вопросе оказался на высоте.

В единоборстве за власть факт всенародного избрания Ельцина давал ему большую фору перед Горбачевым, вознесенным на вершину положения в результате аппаратных манипуляций. Борец за демократию, он не захотел испытывать ее на себе и потому — проиграл. Кроме того, будь Горбачев избран Президентом гражданами всех союзных республик, у него было больше шансов не только уцелеть самому, но и сохранить Советский Союз.

Такое, наверное, редко бывает в истории, когда бы меньшинство законодательного органа оказывало столь серьезное влияние на его работу. Наиболее реформистски настроенные депутаты сплотились в Межрегиональную группу (около 200 человек) во главе с академиком Сахаровым и мятежным Ельциным. Их устремления простирались гораздо дальше, чем хотел того автор перестройки. А малочисленность компенсировалась высоким моральным авторитетом Сахарова; наступательной аргументированной позицией, бойцовским характером многих членов Межрегиональной группы — Ю. Афанасьева, Б. Ельцина, В. Коротича, Г. Попова, А. Собчака, Ю. Черниченко и др.; мощной поддержкой средств массовой информации; симпатиями населения, отворачивавшегося от КПСС и его руководства под влиянием экономического кризиса, разоблачения преступлений партии и т.д.

И дело закончилось тем, что в начале 1990 г. Съезд народных депутатов, большинство которых были коммунистами, проголосовал за отмену шестой статьи Конституции СССР, в которой закреплялась руководящая роль партии.

С первых дней работы Съезда народных депутатов (май 1989 г.) стало очевидно — инициатива в проведении реформ переходит от Горбачева к Межрегиональной группе, то есть к Сахарову, а после его смерти — к Ельцину.

Условно народных депутатов СССР можно было разделить на три группы. На левом фланге — консервативное большинство, не желавшее перемен, смотревшее на Горбачева, как на ренегата, предателя. На правом фланге — радикалы реформаторы, готовые поддерживать Горбачева, более того — идти за ним в случае отказа его от КПСС. Впрочем, в то время на левых и правых делились по-другому. Говорить о центре было трудно ввиду аморфности его политической физиономии. Обычно эту массу называют болотом. Теоретически Горбачева следует отнести к центру. Он потому и проиграл, что оказался без опоры. Разве можно победить, опираясь на болото?

А между тем опора у него могла оказаться, сумей он реформировать партию. Но для этого надо было отказаться от одиозных идеологических догм, признать право на существование частной собственности, превратить партию из коммунистической в социалистическую (социал-демократическую). На это следовало пойти даже при угрозе риска раскола КПСС. В стране сложилась бы многопартийная система, в которой ведущую роль могла играть социально ориентированная социалистическая партия. Как, например, в Польше, Литве, некоторых других странах. Но Горбачев отстаивал мифическое единство КПСС, хотя ни о каком единстве уже тогда не могло быть речи. Потом он с горечью признает: «Я опоздал с реформированием КПСС. Сначала партия была мотором реформ, потом она стала силой торможения, реакционной силой» (Известия. 10 ноября 2001 г.).