Алесь Адамович - ...Имя сей звезде Чернобыль

Начать с эпически обстоят/ельного/ описания этого самого острова.

И потом только свести с тем, о чем в первой главе — что это и есть те, трое.

Давно думаю, что назвать можно и так: «Желтые цветы». Чтобы не так в лоб прямо, как «Дети Авеля».

Представляет, что убьет полчеловечества, ведь их только двое! Но понять это мешает боль, обида, чувство правоты. А если я стерилизован — то и всё человечество. Но правота!

Кончить, б/ыть/ м/ожет/, так: «Этого, конечно, не было. Но главное и быть не может: не уцелеть, не спастись от радиац/ионной/ смерти даже двоим-троим не удалось бы!»

Помнит, что читал: взорвать одну водород/ную/ бомбу, и на Земле генетичес/кие/ уродства так же стали бы распространенными, как и рак сейчас.

Это — одну!

Стоят друг против друга. Внезапный страх, что убьет! Не его, а он убьет. Его — но как кого-то. И звука боязнь. Снова впервые прозвучит. И сейчас после всего, что уже было, какой это страшный звук — выстрел.

Из «Песни Песней» — в повесть. И — Купалы. Они как бы перед целым миром, которого нет.

Читает ей стихи — «Она и Я». [179] Поэма Янки Купалы. На бел/орусском/. И Дездемону — на английском.

Эпиграф к повести: «Дети Авеля»: «Прежде всего запомните: мы будущего не описываем — мы его предотвращаем» (Рэй Брэдбери).

А если устроить второй апокалипсис. После дуэли, когда Он всё же стреляет и…

Сообщить: на дне моря установка (одна из немногих), мстительный разум создал их, чтобы каждые 20 лет они взлетали, снова и снова, и рвались над победителями. Установили их как раз сами победители, но снять не сумели, не смогли, потому что вымерли от послеатом/ных/ последствий.

(Питаются Он и Она — насекомыми, травой — и всё).

Дж. Шелл. Судьба Земли.

Сначала тысячи солнц, а затем — тьма кромешная. Остаются — трава и насекомые (пища). Тихие процессии, безумные. Огненный шторм над лесами. Радиация съедает и растения (деревья, травы).

Разруш/ена/ противосолн/ечная/ защита, и все ослепли. Животные, люди. Планета слепых!

(А не этим [ли] кончить [повесть]: готовится к дуэли, и тут — приходят оба, ищут его — ослепли. И сам, чувствует — слепнет. И с насекомыми то же происходит — слепнут. Этим и кончить.)

А что если повесть назвать «Героическая кровь Каина» [180] Одно из первоначальных названий повести «Последняя пастораль». (из Гердера [181] Гердер Иоганн Готфрид — немецкий мыслитель, публицист, поэт XVIII века. )?

Ева дала начало (биологическое) роду человеческому, потому что не умела и не хотела думать о последствиях — т. к. была женщиной. И эта, моя, не думает и готова закрыть род человеческий, и тоже потому, что женщина. Так кто же они и что? Из «антимира» и т. п. бреда.

… Теперь — атомная тема. Но довольно других уговаривать словами (публицистикой), надо делом, самому (повестью, которая залежалась в столе).

Возвращайся, друг, к «Героической крови Каина».

8.8.84 г.

«Атомная зима» — лед, снег. «Марсианская» пыль, буря над землей покроет лед плотной подушкой.

На этом «ландшафте» жизнь острова, где Он и Она.

Похолодание на острове запоздало на 2 месяца. (За счет океана).

14.1.85. 9.35 утра.

Эврика!

Не так повесть! Всё это в бредовом сознании подводника, залегшего на дно, пока там наверху творится. И остров, и всё остальное — вся пастораль.

Ему положено дать последний залп. Ему кажется, что по тому острову. По себе.

И он дает!..

И с этого началась война. С этого!

14.05.85 г.

Повесть — бред, бред — пастораль, пастораль — сон и т. п. Вот форма повести. Всё это рисуется в затуманенном удушьем сознании капитана ядер/ной/ подлодки, легшей на дно и ждущей своего часа: дать залп 3-ой мировой войны, когда противник уже весь потратится.

Но это поймет читатель лишь дочитав всю историю Его и Ее и Третьего. Он — это и есть капитан в его сне-бреду, Она — она, а Третий — не русский ли?

И вот он дает залп — возможно, по тому самому последнему очажку жизни.

И вот Она — старуха. Их работа. Оба они — Каины. Монолог об этом!

Прокляни день твоего рождения и умри! (Из книги Иова.)

Если бы мне было, кого проклясть, кроме себя! Нет же, все они, все спрятались в небытие, в смерть, меня оставили — мстить. Кому, за что?.. Ей? Себе?.. О, Каины, что мы творим, натворили? Создали всё, самого Бога, чтобы было что рушить. Да, таким Каинам надо было раньше выстроить Вавилон, чтобы чувствовать/ себя всеГеростратом!..

А что если дать сцену ссоры из его прошлой жизни, реальную, другую, с другой. Чтобы «резьба» не совпадала, «пазы» не заходили откровенно? Что, из «Асии» [повесть А. Адамовича]? Вот бы начало получилось. Или вчерашнее?

А что если эпиграф общий:

Е=mc 2…

Бог коварен, но не зловреден.

(Альберт Эйнштейн).

А если окончить — эпиграфом о времени живом и мертвом, ракета улетела и не вернулась… ахнет!

И после этого: сегодня… я дописал последние слова повести и понял, что нужна вот эта 15 глава, хотя бы вот эти слова. Да, когда время мертвое, а люди еще живы — как в повести — остается от жизни одна лишь тень, пусть в красках, в запахах, в звуках.

Ну, а мы, мы-то в каком? И позволим ли себе загнать себя в тупик, в мертвое?

Ракета улетела… жди взрыва, назад не вернешь!..

А может Природа воспротивилась в Ней — чтобы снова появились мы, ее Каины — убийцы!

Вот почему он цветов не видит. И Она видеть перестала. Это провокация, и не перестает быть провокацией, если даже сама Природа ее организовала. Или сам Великий Драматург. А я-то про цветы думал как, о, они не враги, не враги мне!

— Правота! Вот что нас убило. Вечная всех перед всеми правота!

Птицы, вороны вертикальной стенкой … вылетают из зараж/енной/ радиацией местности.

Радостью отвергать войну, уничтожение радости жизни,не об этом ли, не так ли, не для того и моя новая повесть?

Композиция «Пасторали» — «веревка», «спираль» те снова и снова показывается то, что уже было: цветы, волосы Рождающейся, «отсеки» и т. д.

Если «Пастораль» получилась — до следующей повести 10 лет (а это то же, что и 100!)…

Мучило: как написать о ядер/ном/ конце. И тут это: гибель, конец света — он погиб (нравственно, всё нравственно ужепогибло).

Человек — открывшийся глаз вселенной, смотрит в бездну мироздания. Но и бездна смотрит нам в глаза. А будет, вел/икий/ драм/атург/ смотреть, когда закроемся, существует тот взгляд без этого, без нас?

Ты что, хочешь напугать мироздание? В/еликого/ Д/раматурга/ напугать?