Алесь Адамович - ...Имя сей звезде Чернобыль

Быстрее закончить определ/ение/ пятен по Белоруссии.

Соц/иальный/ быт и жилье для тех, кто переселился… Помощь бензином, передвижками.

Ужесточить миним/альные/ дозы допустимые, к/отор/ые дал Минздрав.

Провести проверки на ниобий-95, цирконий, лантан, цезий и особ/енно/ на плутоний.

Специалисты — у скота признаки щитовидки. Убивать — после отселения в чистые зоны. Предубойный контроль по железе…

Стремл/ение/ перекрыть урожай за счет сев/ерных/ р/айон/ов. Надо сократить поставки.

Минздрав запретил публ/икации/ по лучевой болезни…

Чернобыль — это долговременная Хиросима.

Ув/ажаемый/ М/ихаил/ С/ергеевич/!

Белор/уссия/ переживает дни по трагизму, схожие с июнем 1941 г. И дело не просто в том, что род/ители/ и дети теряют друг друга, жертвы среди мирного насел/ения/ исчисляются многими нулями. (В больницах, а многие, к сожал/ению/, не в больницах еще, не охвачены).

Но угроза соверш/енно/ катастрофич/еская/ грозит, через зараж/ение/ продукт/ов/ питания (Бел/оруссии/ и близлеж/ащих/ районов), если не будут сделаны соверш/енно/ необх/одимые/ вещи. Речь идет о конкр/етных/ шагах.

Ладно, что не смогли, не поняли сразу, не были информированы/. Но сейчас есть еще возмож/ность/ локализовать бедствие (уже общенародное).

Комбикорма, чтобы не травить молоко. Дали, но мало. А надо для стойлового содержания: 45 тыс просили, дали 5+10 (плюс свои 13 тыс/яч/тонн). Нужны по двум причинам: нужно на стойловое/ содер/жание/. Братин, Хойники, Наровля. Не имеют ни капли дождя три месяца (самолеты разгоняют дождь).

Травы съели, а пойма затоплена.

Июнь — закрыто молоко.

(В сырах был йод, а в масле меньше). Цезий.

20 миллирентген — 5 тыс/яч/. Переходит в мертвую зону.

Почти всю 30 км зону.

Брагинский р/айо/н, Хойникский — мертвая зона будет. (Не весь).

Некуда масло девать. (Забирают Ср/едняя/ Азия).

14 тыс/яч/ июн/ьского/ мяса.

120 млн. /руб./, 4 тыс/ячи/ домов.

90 тыс/яч/ по детским домам… (вне пределов республики).

Бел/орусы/ скромно молчат и делают огром/ную/ работу: Слюньков [12] Слюньков Николай Никитович — первый секретарь ЦККПБ (1983–1987 гг.), член ЦК КПСС. , Кузьмин [13] Кузьмин Александр Трифонович — участник Великой Отечественной войны, летчик. С февраля 1971 г. по август 1986 г. — секретарь ЦК КПБ. не вылез/ают/ с тех р/айон/ов, работники АН БССР.

Но не все в силах, слишком грозная опасность. Республика мала для такой огромной беды.

Сколько ребят за пределы республики: в пионер/ские/ лагеря, в труд/овые/ лагеря, беремен/ных/. За пределы БССР.

60 тыс/яч/ за пределы в три смены, пионер/ские/ лагеря, трудовые, отдыха.

4,5 тыс/яч/ матерей с детьми.

За пределы Бел/оруссии/ 32 тыс/ячи/ отправлено.

60 тыс/яч/ в пионер/ские/ лагеря. 150 тыс/яч/ на одну смену. Псков, Пенза, Москов/ская/ обл/асть/ три смены, 10 тыс/яч/ труда и отдыха. Марийск, Литва, Ленинград, Волоща, Калинин, Эстония, Ярославская, Пенза, Мордовия, Краснодар, Кострома.

Жемчужина России… Анапа… Можно Адлер — матери с детьми (12 тысяч).

Это по тем районам, а прилегающие? Наши все забрали: 100 % — Витебская, Мин/ская, Гродн/енская/, (Брестская — 2 санат/ория/).

Из тех районов на 3 месяца.

Лоев, Чечерск, Славгород, Буда-Кошелев, Костюковичи — пятна [радиации].

Предельная норма — 5 внутренних, 5 внешних миллирентген — для детей.

Взрослые — 20 (10 и 10).

Радиобиология — академики — группа из 4-х человек. Чтобы взяли под контроль Белоруссию.

Теплая трава в «большой палатке» (где концерт) пахнет приятно, сладко, радостно, как всегда. Без мысли о радиации. Вчера — это было везде. Сегодня — не в Белоруссии, нашей всегда первой и не обойденной общей бедой, первой в общей беде.

Турку. Лагерь мира. 03.06.

Потеря нравств/енного/ нач/ала/ — вот что такое псевдонаука. Вавилов [14] Вавилов Николай Иванович — генетик, селекционер, географ, общественный деятель, академик. расширял растит/ельный/ генофонд для человеч/ества/. Он воплощал то, чему грозит сегодня НТР, бездумное/ и бессмысл/енное/ наступл/ение/ техн/ики/ на мир природы.

Мы вспоминаем В/авилова/ не только в связи с генетикой. О Байкале, север/ных/ реках, об омертвевших р/ек/ах Бел/оруссии/ и Укр/аины/, и вспом/инаем/ Вавилова. О мертвечине в литературе/ — и Вавилова. О науке, к/отор/ая открыв/ает/ орудия смерти против жизни, и призыв/аем/ имя Вавилова, чтобы образумить молох псевдонауки, т. е. лишен/ной/ нравств/енной/ цели.

Идея, тема рассказа: Случилась беда в стране. Чинобольшущая беда, но тут принято, что в стране совершаются только прекрасные вещи. Вместо того чтобы заниматься всерьез бедой, ее устранением во всех масштабах, занялись наведением глянца на представлениях о сей стране в др. странах.

Постепенно должны были забраться в убежище и уже оттуда изображают (с пленок) нормальную жизнь на норм/альной/ земле, а на ней уже — радиац/ионное/ кладбище.

07.06.86 г.

И вывозить, вывозить детей, подростков! И не на месяц-три, а пока обст/ановка/ сущ/ественно/ улуч/шится/. Самые большие чиновничьи упущения — здесь. Радиация мгновенна, чиновник медлителен — по самой природе своей. Да и то сказать: слишком мала оказалась республика для столь большой беды. Своих «чистых» районов для настоящей эвакуации явно недостаточно. Пора осознать, что каждый день промедл/ейия/ с эвак/уацией/ детей, когда «враг» не то что приближ/ается/, а уже в доме — самый непростит/ельный/ грех перед будущим народа. Тут никакие наши оправд/ания/ и объяснения время не примет. Нужна организ/ация/, люди, к/отор/ые только этим и заним/ались/ бы: с к/отор/ых можно было бы спросить, но у них были бы высшие права требовать, разрешать, запрещать…

Повесть о том, как «выжили» (в отчетах) после Ч/ернобы/ля.

Рассказ о мудрых и заботливых руководителях народа, которого уже не было.

Собственно, он был, народ, а иначе, как появились бы руководители, кем бы они руководили бы. Но затем исчез. Народ исчез, а руководство осталось. Ну, не наоборот же должно было случиться. На всех правительственного бункера не хватит, на всех не был рассчитан. Да и те самые загородные «закрытые» совхозы, фермы, которыми питались, «закрытые распределители» и из которых питались, заботящиеся о народе руководители (а как будешь о народе, ежели себя для народа не сохранишь?), и все эти закрытые потому и были закрытые, что на всех не наберешься. Продуктов нормальных, здоровых, незараженных. Но главное-то не радиация, вдруг высыпавшаяся как тифозная сыпь, покрывшая землю, реки, леса, деревни, города (невидимая, а потому даже не сыпь, а так что-то, чего вроде и нет, а лишь ученые ее (сыпь) изобретшие, ее предполагают), не это главное, а чтобы правильно освещали. Ну, у нас, это мы позаботимся, да и сами журналисты-газетчики-писатели позаботятся: распишут рыбалку или как соловьи запузыривают над реками (которые «стали горьки») и всё в порядке. Есть, а будто и нет, скорее, что нет, а если и есть, то это перестраховки ради, т/ак/ ск/азать/ наша неизлечимая забота о здоровье-благополучии населения. И проверяем, и делаем не потому, что есть, а как если бы было, хотя знаем, что нет этого. Не бывает у нас (это у них!) ни наводнений, ни землетрясений, ну, а уж если у нас случилось, то внимание все тоже — на них, туда. Что да как пишут, такие-сякие!