Валерия Башкирова - Гениальное просто!

Изобретенные Эдисоном валики почти не поддавались тиражированию. Певец пел одновременно перед тремя рупорами, и его голос записывался, соответственно, на три цилиндра, а оркестровые номера можно было записать сразу на десять цилиндров. Если номер пользовался популярностью у покупателей, артисту приходилось в течение нескольких дней петь одно и то же, пока не будет записано необходимое количество валиков. При такой технике о широкой торговле записями говорить не приходилось.

Превращением грамзаписи в индустрию мы обязаны не Эдисону, а его врагу Берлинеру, предложившему записывать звук не на валиках, а на дисках, которые можно было быстро наштамповать практически в любом количестве. Эдисон начал всеми доступными способами бороться с созданными Берлинером граммофонами. В ходе этой войны он умудрился не только изобрести способ тиражирования валиков, но и впервые обратил внимание на меломанов, в которых увидел потенциальных клиентов. Для них он выпустил на цилиндрах серию записей солистов Metropoliten Opera. Но победить грампластинку цилиндру Эдисона так и не удалось: штамповать валики многотысячными тиражами оказалось невозможно. В 1913 году Эдисон признал поражение. Валики некоторое время продолжали использоваться в основном для любительских записей, подобно бытовым магнитофонам.

Поскольку вокруг звукозаписи постоянно возникали патентные споры, все подробности технологического процесса были засекречены. Читатели издававшихся в те годы граммофонных журналов тщетно просили объяснить им, как изготавливаются грампластинки. Вот как отвечал любопытным читателям журнал «Граммофон и фонограф»: «Запись для граммофона составляет секрет нескольких граммофонных компаний, но охраняется очень строго; литературы по этому вопросу нет».

А лидером производства пластинок и цилиндров стала французская компания Pathe, память о которой увековечена в слове «патефон». Именно Pathe первой пришла со звуковым товаром на российский рынок. Век назад, в 1903 году, компания произвела первую запись на территории России, а в начале 1904-го коммивояжеры распространяли ее продукцию уже по всей стране. Любопытно, что первое время на пластинки записывали объявление примерно такого содержания: сейчас таким-то артистом будет исполнено то или иное музыкальное произведение, а запись сделана для компании братьев Пате (или же просто для патефона).

Одновременно с Pathe в Европе начала действовать Berliner’s Gramophon Company. В октябре 1898 года в Ганновере смонтировали четыре гидравлических пресса, которые стали печатать пластинки прямо под открытым небом. Это было первое предприятие, отказавшееся от валиков и выпускавшее только пластинки. Примерно тогда же Gramophon Company начала регулярно проводить выездные сессии грамзаписи в различных городах Европы и записывать там лучших исполнителей. А первым городом, куда приехали специалисты компании, был Петербург.

Граммофоны стоили дорого. В 1904 году аппарат «с продолжительным заводом» стоил 80 рублей, «с концертной мембраной и большим рупором» – 100 рублей, а граммофон «Монарх-Гранд» «с рупором из чистого серебра 84-й пробы» – 600 рублей. За такие деньги можно было купить небольшой дом. Понятно, что далеко не каждый мог позволить себе личный граммофон. Поэтому вначале компании отдавали предпочтение большим и громко играющим аппаратам, которые можно было установить в ресторане или парке. Тем более что задолго до изобретения фонографа в российских точках общепита устанавливали музыкальные шкатулки, способные сыграть несколько мелодий. В 1860-е годы среди московских любителей прекрасного пользовалась большой популярностью музыкальная машина ресторана «Прага», исполнявшая отрывки из опер, еще не известных широкой публике. Поэтому и первые граммофоны воспринимались как модернизированный вариант музыкальных шкатулок.

Создание аппаратов для прослушивания пластинок казалось делом весьма перспективным. В 1913 году в Петербурге было зарегистрировано крупное акционерное общество «Таксограммофон и музыка». Его учредители исходили из того, что «работоспособность пластинок при проигрывании на таксофоне дает несравненно большую выручку за каждую пластинку, чем продажа таковой в розницу». Правда, начавшаяся мировая война не дала возможности развернуть производство.

В начале XX века большой популярностью пользовались концерты, когда зрители сидели перед эстрадой, на которой играл граммофон. Рекламные объявления уверяли, что слушать механического певца намного приятнее, чем живого, поскольку артист может отойти в дальний конец сцены, а то и просто повернуться к зрителю спиной, а граммофон дает ровный и чистый звук. (Что касается чистоты звука, то здесь налицо сильное преувеличение – справиться с характерным шипением создателям граммофона не удавалось.)

Такие концерты показывали, что граммофон – это не аттракцион вроде карусели, а вполне солидное развлечение. В погоне за респектабельностью звукозаписывающие фирмы (одна из наиболее известных так и называлась – «Граммофон») были готовы привлекать к сотрудничеству прославленных артистов, несмотря на то что их записи не всегда окупались. Такая политика принесла свои плоды – аппарат, способный заменить оркестр недорогого ресторана, теперь мог составить конкуренцию консерватории и оперному театру. В газете «Санкт-Петербургские ведомости» периодически печаталось объявление, что в Таврическом саду установлен граммофон и почтенная публика может послушать в его исполнении Шаляпина, Карузо и других знаменитых певцов.

В России всегда с трепетом относились к достижениям западной техники, поэтому солисты столичных театров охотно пели в студиях звукозаписи. В 1901 году записали свои первые пластинки Шаляпин и Собинов. К этим опытам относились по-разному: одни видели в них профанацию оперного искусства, другие пытались вычислить, какой гонорар получил тот или иной прославленный исполнитель за запись. «У нас в России, – писала в 1902 году “Русская музыкальная газета”, – американское общество “Граммофон” в грандиозных размерах и с невероятной материальной прибылью эксплуатирует все богатства музыкального творчества наших русских композиторов при содействии первоклассных певцов и певиц, уплачивая им баснословные суммы, доходящие до 10–15 тыс. рублей за несколько спетых ими романсов или оперных арий». Нужно сказать, что эта нещадная «эксплуатация» была весьма плодотворной – в 1902 году фирма «Граммофон» выпустила 1500 пластинок с записями русских исполнителей.

Не меньшей популярностью пользовались в России записи европейских певцов, что заставило руководство Gramophon Company резко расширить их ассортимент и повысить гонорары западным исполнителям. В начале XX века работавший исключительно на Россию рижский завод выпускал 7500 дисков в день.