Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 1

Так что не следует стремиться к тому, чтобы вывести расы пахарей, кузнецов, ткачей и т. п. в предположении, что они будут обслуживать расу рвачей.

Тем не менее, в эпоху, когда через технологически и организационно неизменный мир проходили множество поколений, возможность обретения профессионализма того или иного рода действительно во многом была обусловлена родовым духовным наследием, генетически доступным вследствие рождения индивида в определённом роду . Сыновьям пахарей в массовой статистике было проще стать пахарями нежели кузнецами, а сыновьям кузнецов проще было стать кузнецами, нежели пахарями в силу того, что они имели генетически обусловленный доступк соответствующим профессиональным знаниям и навыкам, хранимым в их родовых эгрегорах.

Аналогично в родовом эгрегоре правящей династии и знахарских (жреческих) кланов накапливалась информация, общенародной, общегосударственной значимости, которую в силу «автоматического» генетически обусловленного вхождения в эти родовые эгрегоры проще было освоить потомкам царей и правящей «элиты», нежели прочим членам общества.

Это не значит, что возможность переквалификации по отношению к профессиональной деятельности предков была полностью исключена для их потомков, но такая переквалификация требовала бульшего творческого воображения, нежели его требовало освоение родового духовного наследия.В силу этого преодолеть межкастовые барьеры были способны только действительно незаурядные личности как демонически-индивидуалистического типа, так и пребывающие в ладу с Богом и потому водительствуемые Свыше.

В то же время отсутствие генетически обусловленных автоматизмов осознанного доступа к этой информации, обязывало и потомков «благородных родов» к личному труду, к работе над своей духовностью. Если этого труда не было, то генетически унаследованные ключи так и оставались подобны красивым бусам на шеях «благородных» недолюдков в образе человеческом.

Падение качества управления делами общества в целом либо поддержание качества управления, недостаточного по отношению к вызову эпохи , вынуждало представителей других родов при сословно-кастовом строе задумываться над общенародными делами, далеко выходящими за пределы компетенции, определённой для представителей той общественной подгруппы в социальной организации, к которой они принадлежали. И на основе собственного творческого потенциала они по своей инициативе находили ответы на интересующие их вопросы общественной в целом значимости, по которым иметь мнение в прежней системе общественных отношений дозволялось только представителям «высших» сословий (каст).

Вследствие этого при рассмотрении информационного наполнения родовых эгрегоров в преемственности поколений всё больше и больше стиралось различие между родовыми эгрегорами правящей «элиты» и родовыми эгрегорами простонародья . Если же какой-то информации в родовых эгрегорах простонародья для решения дел общенародных не хватало, то она перетекала в них через общедоступную культуру и воспроизводилась заново на основе личного творчества принадлежащих к этим эгрегорам индивидов. [95] О культуре как о средстве информационного обмена между взаимно замкнутыми эгрегорами речь пойдет далее.

Размышляя об этом процессе, также следует знать, что все потребности человека и общества в целом делятся на две категории: естественные и противоестественные ; и кроме того, есть некие пределы минимума и максимума в удовлетворении естественных потребностей, по выходе за которые те же самые потребности становятся противоестественными. Вследствие этого всё производимое в общественном объединении труда и потребляемое из природы в готовом виде принадлежит к двум спектрам продукции:

· демографически обусловленные потребности , удовлетворение которых обеспечивает существование индивидов и их семей и личностное развитие, и объём которых во всяких природно-географических условиях ограничен, поскольку подчинён естественной физиологии организма человека, количеству семей, численности населения в регионе и исторически сложившемуся образу его жизни. Демографически обусловленные потребности не могут быть антибиосферными, поскольку они должны обеспечивать жизнь человечества в преемственности поколений, а человечество — часть биосферы Земли;

· деградационно-паразитические потребности , удовлетворение которых подрывает жизненный потенциал и самих индивидов-потребителей и их потомков. В отличие от демографически обусловленных потребностей деградационно-паразитические потребности непредсказуемы и их удовлетворить в принципе невозможно, поскольку их воспроизводство в обществе характеризуется пословицей «с жиру бесятся» (последнее излечивается только постом во всех смыслах , непосредственно производительным трудом в сфере материального производства и молитвой, применяемых в совокупности). Все потребности, удовлетворение которых разрушает биоценозы и биосферу Земли и исключает возобновление биоценозов в естественных для биосферы ритмах — деградационно-паразитические потребности.

Исторически так сложилось, что толпо-«элитарное» общество существует на основе установления «элитой» монопольно высоких цен за своё участие в общественном объединении труда. При исторически реальных прейскурантах на товары и услуги, при объективном разделении потребностей каждого человека, социальных групп и общества в целом на демографически обусловленные и деградационно-паразитические, монопольно высокие доходы «элиты» на протяжении жизни многих поколений выливались и выливаются в её же монопольно высокие расходы на удовлетворение деградационно-паразитических потребностей , вследствие чего духовное наследие «элитарных» родув вбирало в себя не только информацию о правильном ведении дел общенародных, общегосударственных, но и навыки паразитизма, ведущего к деградации и гибели «элитарных» родув, становившихся жертвой такого духовного наследия, поскольку деградационно-паразитическая информация в их родовых эгрегорах подавляла действительно общественно значимую профессиональную информацию «элитарных» родув.

Однако необходимо понимать, что непосредственной причиной деградации и гибели индивидов и родув (не только «элитарных», но и всех объективно порочных) является не невыносимое духовное наследие, а нежелание конкретных людей переосмыслить доставшееся им духовное наследие, дабы, осмыслено-целеустремлённо преобразив свою духовность, изменить и духовное наследие, передаваемое каждым из них далее последующим поколениям.