Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 6

В этом высший мистический смысл главного символа даосов и этот смысл работает во всей китайской религии — поскольку в нём выражается мистический идеал религиозной системы, наиболее близкий к смыслу жизни.Он работает, даже если на других уровнях даосской иерархии его понимают иначе, поскольку цель китайского даосизма в конечном итоге всегда сводится к идее бессмертия. Об этой высшей цели даоса и пишет Е.А.Торчинов в книге « Религии мира: опыт запредельного », Часть II, глава 1 « Психотехника в даосизме »:

«Таким образом, сформировавшийся в ходе космогонического процесса мир сохраняет связь с дао, аналогичную связи новорожденного с кормящей матерью. Только человек в силу появления у него восприятия себя в качестве обособленного, самодовлеющего «я», неизменного субъекта действий, нарушает это исходное единство и даже начинает поступать наперекор ему, руководствуясь в своих установках и поступках не закономерностью космического ритма дао-Пути, а собственными предпочтениями, заменяя таким образом спонтанную самоестественную жизнь деятельностью, основанной на целеполагании и коренящейся исключительно в эгоцентрической субъективности. Отсюда и все страдания и бедствия человека, начиная от его смертности и кончая социальными коллизиями. Единственное средство не только избавиться от этих страданий, но и обрести высшее счастье — это восстановить исходное единство с дао, расширить своё сознание, отказавшись от шор эгоцентрической установки, то есть вернуться к состоянию нерожденного младенца, для которого не существует четкой грани между собственным и материнским телом, который дышит дыханием матери и питается пищей матери».

Теперь кратко рассмотрим некоторые другие смыслы главной китайской символики, не забывая, что они второстепенные. В имперской Поднебесной издревле выработался культ первоприоритетности государственно-цивилизационного порядка , связанный необходимостью объединения людей на государственном уровне и с законами конфуцианства, которое было главным законообразующим политико-религиозным контуром в стране. Как мы уже знаем, порядокв символике Инь-Ян выражен в мужском (небесном) начале Ян . Скорее всего даосы, желая угождать имперскому двору и имперскому порядку, с самого начала придумали обоснование главенству мужской силы Ян в светской политической традиции Поднебесной, оставаясь при своём мнении о высшей мудрости (« Дао-Дэ-Цзин », перевод В.Перелешина. Рио де Жанейро, 1971 г.):

Любопытно, конечно, что два, мягко говоря, не совсем стыкующихся между собой смысла символики Инь-Ян веками и тысячелетиями мирно существуют в одной цивилизации. Но если рассматривать контур высшей светской политической традиции , как дань укреплению государственного толпо-«элитаризма», а контур «философской» традиции (который мы рассмотрели выше), как эзотерический(скрытый и предназначенный лишь для посвящённых) контур, которого также тайно придерживались и многие императоры под руководством даосских мудрецов — то мы видим налицо государственную систему управления общественными отношениями, в которой культ императора поддерживается специально для толпы. Император начал обожествляться с самого начала возникновения даосизма. Этому есть основание в главной книге « Дао-Дэ-Цзине » (перевод В.Перелешина, Рио-де-Жанейро, 1971 г.):

В то же время «элите» даны весьма полезные множественные советы в « Дао-Дэ-Цзине » с намёком на « небесную добродетель ». Одни из них следующий:

Для внутреннего употребления «элит» был принят смысл высшей «философии». В то же время далеко не все императоры Поднебесной принимали для себя высший «философский» смысл даосского символа: многим из них для упорядочивания Поднебеснойбыло достаточно и светской традиции. [708]Традиционно Ян олицетворяет небесный порядок и мужское начало . Этим чертам вполне соответствовал титул императора Поднебесной. Вот что пишет по этому поводу А.А.Маслов в статье « Инь и Ян. Хаос и порядок » (выделено жирным нами):

« Совсем по-иному обстоит дело в светской традиции, к которой, кстати, могли относиться и многие вещи, внешне похожие на некую «тайность». Здесь начало ян, наоборот, оценивалось выше.Иногда это объясняют патриархальной ориентацией общества, где мужчина, т. е. выразитель начала ян, играл основную роль. Известны даже ритуалы, благодаря которым женщина (т. е. инь) могла перейти на уровень мужчины (т. е. ян) и тем самым улучшить свой статус.

Небесные духи и сам высший дух древности шан-ди представлялись как высший момент упорядочивания, абсолютная гармония и порядок. Это — начало ян, и именно они помогают душе после смерти человека сохранить свою индивидуальность, за счет чего к ней могут в дальнейшем обращаться потомки.

Эти черты перешли и на представителя шан-ди на земле — императора, Сына Неба. Этому гармонизирующему и упорядочивающему воздействию противостоит и одновременно его дополняет мир начала инь, представленный духами типа гуй, знаменующими собой хаос, неструктурированную массу и энтропию, вредоносность и разрушение. Более того, сами духи и шан-ди могут представлять собой не некие мистические сущности, а лишь метафору вечного столкновения неструктурированной массы (духи гуй в том числе и в чистилище) с четкой структурой и иерархией, представленной добрыми небесными духами шэнь. Такая странная структура осознания мира как чередования хаоса-порядка даже позволила некоторым исследователям говорить о наличии некой единой метафоры восприятия мира, и с этим трудно не согласиться. Представления о духах, о сложной небесной иерархии в конечном счете являлись не только объектами веры, но метафорой имперско-иерархического единства: хаос и порядок в эзотерическом мире всегда имеют свое точное отражение в мире посюстороннем».