Александр Бондаренко - Загадочные страницы русской истории

15 августа того же года, в день своего полкового праздника, ширванцы показали чудеса героизма при взятии крепости Ахалцих, за что полк был награжден Георгиевскими серебряными трубами. А вскоре — зимой 1829 года — ширванцам и двум ротам Херсонского полка пришлось 12 дней оборонять эту же крепость от 20-тысячной армии турок… Затем, летом, они сражались под Хартом и Бейбуртом, заслужив коллективную награду — «гренадерский бой» — то есть марш, положенный для отборных гренадерских полков…

В 1830 году «Графский полк», как его стали называть, вернулся из Турции и вновь заступил на защиту рубежей Кахетии. Тем временем в Дагестане начинал разгораться мятеж под предводительством имама Шамиля. Война эта растянулась более чем на двадцать лет, и, по словам современника, «ширванцев посылали всюду, где нужны были мужество, отвага и беззаветная преданность долгу». Недаром же горцы называли их «шайтан-солдат». Самыми яркими эпизодами этой борьбы стали штурмы аулов Тилитль (1837) и Ахульго (1839), беспримерное «Зырянское сидение» (1843) — месяц, проведенный в горах, в окружении бесчисленных скопищ мятежников, защита укрепления Низовое (1843), штурм Гергебиля и осада Салтов (1847), защита укрепления Ахты (1848).

В 1850 году полку была пожалованы «Александровские ленты на знамена за 150-летнюю беспорочную службу». А впереди был еще ряд сражений, который завершился пленением Шамиля, — и награждение Георгиевскими знаменами с надписью «За штурм Гуниб-дага 25 августа 1859 года».

Боевая летопись Ширванского полка продолжилась затем покорением Западного Кавказа в 1860–1864 годах, участием в Хивинском походе 1873 года, усмирением мятежа в Дагестане в 1877 году, двумя Ахал-Текинскими экспедициями и взятием крепости Геок-Тепе 12 января 1881 года…

Побывавший на Кавказе в 1888 году император Александр III назначил полку, в воздаяние славных его заслуг, полкового шефа — наследника-цесаревича великого князя Николая Александровича. Вступив на престол в 1894 году, Николай II повелел полку именоваться Ширванским Его Величества. Через год он перешел в Хасавюрт, ставший местом его последней дислокации.

В XX веке 84-й пехотный Ширванский полк — вместе с 81-м Апшеронским, 82-м Дагестанским и 83-м Самурским — входил в состав 21-й пехотной дивизии, которая в начале Первой мировой войны была направлена на Юго-Западный фронт в составе III Кавказского корпуса. Как писал А. А. Керсновский, корпус «покрывал себя славой всюду, где шел в бой. Суходол, Ивангород, Козеницы, Кельцы, выручка Осовца, отражение фаланги Макензена у Змиригорода и поражение ее под Сенявой, Холм и Брест — все эти дела принесли 21-й и 52-й пехотным дивизиям славу “стальных”. <���…>. По окончании войны корпус отбыл из Галиции на Кавказ, где демобилизовался и впоследствии был целиком восстановлен в Добровольческой армии». Но это уже совсем другая история.

«Быть на горе живым или мертвым!»

15 Ноября 1818 года отряд Ермолова подошел к высокому крутому хребту Аскарай, где ожидал его противник: все возвышенности кругом были перекопаны и усеяны лезгинами — порядка 15 тысяч. Едва войска подошли к подошве хребта, как горцы открыли огонь, а с горы Талгинской посыпались дерзкие ругательства. Солдаты рвались в бой, но генерал приказал остановить отряд и варить пищу. Горцы предположили, что русские не решаются атаковать…

Ермолов понимал, что при открытом штурме сильной позиции его отряд понесет большие потери, но об отступлении не было и речи: наши войска впервые появились в Дагестане, и малейшая их неудача могла надолго поколебать веру в силу русского оружия. Оставалось одно средство — обход. Верный проводник сказал Ермолову, что знает подходящую тропу, такую трудную, что ее забросили даже сами туземцы, но если русские смогут пройти по такой дороге, то он берется вывести их в самый тыл неприятеля. И русские солдаты прошли…

Ермолов приказал майору Шевцову взять 2-й батальон Кабардинского полка с двумя орудиями, без выстрела взобраться на гору, покрытую дремучим лесом, и на рассвете ударить по неприятелю. «Оттуда тебе нет дороги назад, — сказал он Шевцову. — Я должен найти тебя на горе живым или мертвым!»

Преодолев все препятствия, кабардинцы под покровом ночи пробрались в тыл противнику. На рассвете грянула пушка и батальон с криком «ура!» бросился на горцев в штыки. Те едва успели схватиться за оружие и, кто не пал под ударом штыка, в паническом страхе бежали врассыпную. 15-тысячного скопища не стало. Гора была занята одним батальоном.

Верный долгу до конца…

В апреле 1821 года порядка шестисот чеченцев атаковали Амир-Аджи-юртовский редут, гарнизон которого составляли двадцать пять ширванцев во главе с унтер- офицером Махониным. В течение пяти часов горсть храбрецов выдерживала отчаянные атаки противника. Сам Махонин был изрублен на валу укрепления, погибли еще тринадцать ширванцев, но остальные двенадцать отстояли редут, отбив все приступы и уложив на месте до полусотни чеченцев. Подоспевшая к вечеру помощь заставила остальных отступить…

В книге «Служба ширванца. 1726–1909» сказано: «Золотыми буквами должно быть начертано на страницах истории полка и в нашей памяти имя Махонина: верный долгу службы до конца, он сумел в надлежащую минуту воодушевить на подвиг и своих подчиненных».

«В бою выручай товарища!»

В октябре 1827 года наши войска заняли столицу Персии Тавриз (совр. Тебриз) и простояли там до конца 1828 года. Во время стоянки местные жители часто нападали на наших солдат и иногда уводили их в плен.

Однажды двое рядовых ширванцев — один по фамилии Куксенко — были отрезаны от своих и оказались в толпе персиян. Его товарищ, оступившись, упал в яму, успел из нее выскочить, но без ружья. Солдаты бросились в первый попавшийся дом, заперлись в нем. Персияне сломали дверь, но ширванцы не растерялись: выстрелив, Куксенко с криком «ура!» поднял на штык ближайшего персиянина. Затем устремился в толпу и, прокладывая путь штыком, отбился от туземцев и провел сквозь остолбеневшую толпу своего товарища. За этот подвиг генерал И. Ф. Паскевич собственноручно надел на Куксенко Георгиевский крест.

По примеру командира

19 октября 1877 года в Дагестане ширванцы вступили в бой с мятежниками близ аула Цудахар. Наступавшие в первой линии 9-я и 12-я роты штабс-капитанов Касюры и Ягубова, пройдя около полуверсты, наткнулись на глубокие овраги, перешли их и поднялись на высоту, отделенную от завалов еще одним оврагом. Противник открыл сильнейший огонь — до завалов было не более двухсот шагов, минута была решительная. Штабс-капитан Ягубов под убийственным огнем перешел с шестью взводами через последний овраг и двинулся на штурм завалов. Мюриды бросились на него с кинжалами. Ягубов тут же изрубил двух; в это время у него сломалась шашка, и один из наскочивших горцев ранил его кинжалом в правую руку. Ягубов бросил ему в лицо изломанную шашку, а когда горец пригнулся, чтобы избежать удара, выхватив револьвер, выстрелом уложил его на месте. Сам же Ягубов, обессиленный потерей крови, упал. Когда вновь наскочивший мюрид уже занес над ним кинжал, унтер-офицер Маркел Елисеев принял мюрида на штык и тем спас жизнь своему ротному командиру.