Александр Бондаренко - Загадочные страницы русской истории

Люди разных поколений, совершенно разной судьбы, объединенные одним лишь обстоятельством: они начинали свою самостоятельную жизнь на военной службе. Таких людей в Императорской России были многие тысячи. Те же, кто не послужил, считались в России — равно как, кстати, и в Германии, где вообще многие государственные должности имели право занимать только офицеры запаса, — как бы вторым сортом…

А вот что писала известный французский литератор — баронесса Жермена де Сталь, посетившая Россию в 1812 году: «В России считаешься знатным, когда достигнешь военного чина… Воспитание кончается на пятнадцатом году: все спешат поступить в военное сословие во что бы то ни стало, о прочем же заботы нет». Нам кажется, заезжая француженка не совсем права — с российской жизнью она была знакома весьма относительно.

«На протяжении XVIII в., а также в начале XIX в., в России еще не сложилась система среднего образования, которая могла бы полностью охватить дворянскую молодежь. Основная ее часть в то время получала так называемое домашнее образование, качество которого зачастую было неудовлетворительно», — говорится в интереснейшем исследовании Дмитрия Целорунго «Офицеры Русской армии — участники Бородинского сражения».

Типичный пример подобного образования описан в «Капитанской дочке»: «С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савельичу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки. Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля, — «вспоминает» Петруша Гринев. И далее — про парикмахера мосье Бопре, нанятого в учителя: — Обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, и потом каждый из нас занимался уже своим делом».

Настоящее образование можно было получить как раз в армии, в кадетских корпусах, куда дворяне стремились отдавать своих детей. Нередко отдавали уже в пятилетнем возрасте(!), хотя в «малолетнем отделении» кадетики даже еще форму не носили, а «командовали» ими гувернантки и няньки. Первый, как по времени образования, так и по номеру, кадетский корпус был образован в 1731 году, а к началу XX столетия корпусов было порядка тридцати. Из их стен выходили не только хорошо и всесторонне образованные люди, но и истинные и верные сыны Отечества, настоящие патриоты России, опора престола.

Недаром же в XVIII — первой половине XIX века фактически любые государственные должности занимались, как бы сейчас сказали, «выходцами из армии». Мало того, что губерниями управляли генералы-губернатор, так и другие ответственные посты занимали люди с эполетами. Так, лихой партизан 1812 года А. X. Бенкендорф возглавлял знаменитое III отделение — политическую полицию, сослуживец и друг многих декабристов П. Д. Киселев — Министерство государственных имуществ, а военный разведчик А. И. Чернышев, работавший перед Отечественной войной в Париже, стал не только военным министром, но и председателем Государственного Совета…

Многие годы, отделяющие нас от прошедших событий, романтизируют былое; вспоминая далекую молодость, старики чаще всего говорят о хорошем, забывают плохое и с улыбкой рассуждают о пройденных трудностях. Как видим, объективную картину минувшего получить нелегко, а все ж попробуем.

«Характер, дух и тон военной молодежи и даже пожилых кавалерийских офицеров составляли молодечество, или удальство. «Последняя копейка ребром» и «жизнь копейка — голова ничего», — эти поговорки старинной русской удали были нашим девизом и руководством в жизни, — писал очень интересный мемуарист Фаддей Венедиктович Булгарин, который в молодости, в начале XIX века, служил в Уланском цесаревича Константина полку и был ранен в сражении под Фридландом. — И в войне, и в мире мы искали опасностей, чтоб отличиться бесстрашием и удальством. Попировать, подраться на саблях, побушевать, где бы не следовало, — это входило в состав нашей военной жизни, в мирное время».

Считается, что ради такой жизни многие молодые дворяне и шли на службу, что именно так — в вихре балов, дуэлей, карточной игры, любовных побед и праздных удовольствий — с короткими перерывами на боевые действия — некогда жили русские офицеры. Однако была ведь поговорка: «Ночь — гусарская, а утро — царское» — лихое, веселое времяпрепровождение для молодых офицеров, служивших, как правило, в глухой провинции, было лишь приложением к службе.

Сомневающихся могу адресовать к прекрасной книге Аллы Бегуновой «Повседневная жизнь русского гусара в царствование Александра I», где подробно рассказывается обо всех аспектах гусарской жизни. В частности, побудку в конных полках летом играли в 5 утра, зимой — в 6, после чего солдаты занимались уборкой конюшен и чисткой лошадей. «Инструкция, — пишет автор, — обязывала взводных офицеров находиться в это время с вверенными им подразделениями, наблюдая за поведением людей и лошадей». К 9 утра седлали лошадей для учений: «Это могли быть занятия в поле, где отрабатывались построения и передвижения взвода или эскадрона, или в манеже, где совершенствовали индивидуальную подготовку всадников». Учения обычно продолжались до полудня. После того следовали обед и свободное время, которое уходило на чистку и починку обмундирования, амуниции и оружия, а после того вновь следовала чистка лошадей — опять-таки в присутствии взводных и иных командиров. «В девять вечера в армейских полках барабанщики били, а трубачи играли вечернюю “зорю”, и на этом трудовой день кавалериста завершался». Только тогда офицер мог чувствовать себя свободным, если, конечно, он не находился на дежурстве или в карауле.

Впрочем, и для гвардейцев, живших в столице, служба также составляла основу бытия, исключая, конечно, известные периоды «общегосударственного разврата», когда и Двор, и все вокруг были озабочены исключительно личным обогащением и пребывали в праздности. Но это — тема иная.

Весьма интересны в этой связи выдержки из «Памятной книжки» поручика л. — гв. Семеновского полка Александра Благово за 1739 год — записи, в которых отражались погода, основные дела и денежные траты ротного командира:

«Июнь.

12. Вторник, предивная погода. Полковой строй был, палили по 7 патронов…

15. Пяток, изрядно ввечеру дождик. Полковой строй был, палили по 11 патронов.

Июль, или Липец.

28. Суббота, ветрено. Полк учил маэор наш герцог Брауншвейгский, палили изрядно по 15 патронов.

Сентябрь. Вересень.

11. Вторник, студено. Полковой строй был, палили по 25 патронов, принц учил изрядно.

12. Среда, хорошая погода, а холодно. Полк наш государыня императрица изволила смотреть. Палили хорошо по 29 патронов. Государыня жаловала к руке и вином».