Эдуард Байков - Уфимская литературная критика. Выпуск 7

Дожились! Когда наш ренегат писал эти строки, он забыл одну вещь, что закон защиты прав меньшинства действует лишь в отношениях между буржуазными партиями.

Но Эдуард Артурович на этом не останавливается и намекает на порочность «демократии вне закона». Интересно, о каких таких «законах» идет речь? О тех законах, которые буржуазией и для буржуазии.

То есть «левый мыслитель» призывает рабочих играть на поле капиталистов, да еще по их правилам. «Революционная диктатура пролетариата, – пишет Ленин, – есть власть, завоеванная и поддерживаемая насилием пролетариата над буржуазией, власть, не связанная никакими законами» (там же, с. 245, выделено мной, A.В.).

«Оранжевая революция» (как и все «бархатные революции») продемонстрировала всему миру как буржуазия плюет на собственные законы. Не сумев прийти к власти по правилам, «оранжевая братия» нарушила их без тени «порочности».

Если одна буржуазная группировка не может «законно» выиграть у другой, то коммунистам такая победа не светит и вовсе. Создается впечатление, что такое положение вещей вполне устраивает Байкова (да и ЕврАПИ в целом).

А все потому, что «диктатура» и «нарушение закона» может забрать то, что дала «мыслителю» и его ближайшему окружению буржуазная власть (положение в обществе, высокий оклад и пенсия).

Таким образом, ЕврАПИ, будучи академией чисто реформистского типа, а не революционного, призывает рабочих бороться за коэволюцию, но в рамках «закона».

У Байкова я лично насчитал по ходу изложения 5 главнейших врагов коэволюционности: авторитаризм, правовой нигилизм, бедность, коррупцию и олигархию.

Возникает вопрос: а действительно ли они являются главнейшими врагами? Если бы Эдуард Артурович был марксистом, а не ренегатом, то он бы написал одного лишь врага – капитал.

Именно капитал – «отец» авторитаризма, правового нигилизма, бедности, коррупции и олигархии. Именно господство капитала порождает вышеперечисленных врагов. И их невозможно ликвидировать, не уничтожив этого господства и не заменив его на господство труда.

Не будем давать характеристику этим «врагам коэволюционности», достаточно понять, что они являются неотъемлемой частью буржуазно-бюрократической системы.

Такие «враги» пусть остаются вместе с Байковым и пусть он сам с ними борется. Рабочим необходимо увидеть их подлинного врага и бороться за свою, рабочую демократию. Борьба с капитализмом невозможна без борьбы с оппортунизмом. И брошюры типа «Коэволюции и человечества» может писать не революционер-коммунист, а ренегат-оппортунист.

Поэтому актуально развернуть критику коэволюционизма, особенно в канун предстоящих выборов. Из этого не следует, что не надо бороться за чистоту природы, но при этом не следует забывать ограниченность и условность этой борьбы в классовом обществе. Недостаточно обвинять и осуждать власть в коррупции и авторитаризме с академической трибуны.

История парламентаризма подтверждает то, что даже самые оппозиционные фракции, не вынося своей борьбы за стены парламента, способствовали сохранению существующего порядка. Самым ярким примером являются немецкие социал-демократы. В отличие от большевиков, они не решились разрушить буржуазное государство, а лишь ограничились борьбой за права трудящихся через парламент. Итогом стал переход на сторону буржуазии и поддержка ее политики во время Первой Мировой войны.

Основная задача борцов за социализм – подготовка рабочих к революции. Борьба за «национальную идею» в виде, например, коэволюционности, свойственна мелким капиталистам, но не коммунистам.

«Рабочий класс не может осуществить своей всемирно-революционной цели, не ведя беспощадной войны с этим ренегатством, бесхарактерностью, прислужничеством оппортунизму и беспримерным теоретическим опошлением марксизма» (В. И. Ленин. Там же, с. 238).

Такие мысли возникли у меня при чтении книги Э. Байкова. И это – основано на моем жизненном опыте и принципах ст. преподавателя кафедры научного коммунизма в 1968-91 гг.

Вышел в свет сборник научных статей Э. А. Байкова «Коэволюция и Человечество». Событие это в современном книжном мире, хоть и малотиражное, но очень значимое. Сквозь тернии лжи Байков идет к Солнцу Правды, разоблачая опутавший эпоху спрут лжезнания.

Установка, принятая в исследованиях Байкова на рефлексию над собственными моделями эволюционных процессов безусловно способствует созданию атмосферы диалога. Может быть, мы действительно являемся свидетелями возникновения нового типа знания, которое уже не естествознание и еще не философия?

Учение о ноосфере выходит далеко за пределы естествознания, оно представляется основой для синтеза естественных и общественных наук. Значит, пришло время сосредоточить внимание на трудностях и проблемах этого синтеза. Идеология, способная преодолеть традиционный разрыв двух культур-естественнонаучной и гуманитарной, заключена в представлении о едином мировом процессе самоорганизации.

Именно этот процесс может быть назван универсальным, или глобальным, эволюционизмом. Он охватывает все существующие и мыслимые проявления материи и духа.

Остается лишь не совсем ясным, какие конкретно универсальные закономерности самоорганизации должны иметь в виду биолог, физик, геолог, историк, философ, культуролог, этнограф и т. д., чтобы добиться взаимопонимания?

Не заходя вглубь времен, можно вспомнить, как В. А. Энгельгардт не только теоретически обосновал, но и экспериментально проверил роль самоорганизации на молекулярно-гснетическом уровне живого и раскрыл механизм «самосборки» молекул РНК.

До этого И. И. Шмальгаузен создал интересную концепцию эволюции самоорганизации и автономизации индивидуального организма. Целая плеяда отечественных ученых (Л. С. Берг, А. Г. Гурвич, А. А. Любищев, С. В. Мейсн, Л. В. Белоусов, М. А. Шишкин и др.) придавала огромное значение аспекту организации. Иными словами, для биологии проблема самоорганизации давно столь же важна, как и проблема эволюции. Но эти два направления биологических исследований, как правило, конфронтировали.

Что же касается необратимости времени как важнейшего положения синергетики, то «возраст» этой идеи в биологии придется отсчитывать, скорее всего, от Аристотеля, создавшего первую «лестницу существ». До настоящего времени ни одна наука о природе не пронизана идеей необратимости времени так глубоко, как биология. Появление нового качества и случайный характер сложившейся «канализованности» времени изучаются на разных уровнях организации с достаточно не совпадающими выводами о причинах.