Владимир Шигин - Герои русского броненосного флота

В те дни в Петербурге только и говорили:

— Вот и у нас свой Диоклетиан выискался!

Но Лесовский вовсе не желал заниматься выращиванием капусты, уподобляясь знаменитому римскому императору. Он вновь заступил на передний фронт защиты Отечества, теперь в ранге начальника морских сил России в Тихом океане. В уважение заслуг Лесовского Александр II оставил его членом Государственного совета. На словах он обещал, что по возвращении Лесовскому будет возвращена его прежняя должность. Но опытный адмирал на эти обещания не обольщался, прекрасно осознавая, что больше в министерском кресле ему не сиживать. Пока он будет штормовать в океанах, в столичных коридорах многое изменится, и однозначно не в его пользу. Но разве об этом сейчас речь?

Ввиду срочности переброски корабли отправлялись на Тихий океан небольшими отрядами и в одиночку, по мере готовности. Командирам Лесовский ставил конкретную задачу – к лету 1880 года собраться в портах Японии и во Владивостоке.

Готовясь к отъезду на Дальний Восток, Лесовский назначил своего любимца Семечкина командиром новейшего клипера «Опричник» с производством в капитаны 2‑го ранга. Но здесь вице‑адмирала ждало горькое разочарование. За время пребывания в США Леня Семечкин вкусил власть денег и стал больше бизнесменом, чем офицером. Сейчас он задумал большой коммерческий проект и отказываться от него не собирался. В этой ситуации Семечкин повел себя крайне непорядочно. Вначале он забросал Лесовского письмами, что клипер нельзя отправлять в Тихий океан, потом достал врачебное заключение о своем нервном переутомлении и фактически дезертировал с корабля. Поведение бывшего флаг‑офицера стало ударом для Лесовского, всегда нелегко разочаровываться в тех, кому ты верил и доверял… Отныне бывшего любимца он вычеркнул для себя навсегда. Предательство Лесовский не прощал. Забегая вперед, скажем, что Семечкин в своем бизнесе так и не преуспел, а обратно на флот его не приняли.

На эскадре Лесовского служил в качестве секретаря адмирала «по военно‑сухопутным сношениям» известный писатель и публицист В. В. Крестовский, описавший плавание в своих записках. Личность Крестовского сама по себе весьма интересная. Нам он известен прежде всего популярным телевизионным сериалом «Петербургские тайны», поставленным по его роману «Петербургские трущобы». Он объездил всю Россию, а его репортажами с Русско‑турецкой войны зачитывались все от мала до велика. С войны Крестовский вернулся штабс‑ротмистром и кавалером пяти орденов, причем все пять с мечами, то есть за фактическое участие в боях. Лесовский давно интересовался творчеством Крестовского и, когда был назначен командовать эскадрой на Тихий океан, предложил известному писателю и публицисту отправиться вместе с ним в качестве секретаря по «военно‑сухопутным сношениям». Крестовский с радостью согласился. Итогом его плавания с Лесовским станет двухтомный труд «В дальних морях и странах», который донес до нас немало интересного о том тяжелейшем плавании.

Отметим, что старшим артиллерийским офицером на крейсере «Африка» в тот момент являлся лейтенант В. Ф. Р уднев, будущий командир легендарного крейсера «Варяг». Впоследствии Руднев, в память о своем плавании в эскадре Лесовского, напишет очерк «Кругосветное плавание крейсера “Африка” в 1880–1883 годах».

Назначенные в плавание корабли спешно готовились, вооружались, опробовали машины, приняли запасы. 31 мая на Большом Кронштадтском рейде великий князь Константин Николаевич в сопровождении Лесовского и Пещурова провели смотр фрегатов «Светлана», «Генерал‑адмирал», клиперов «Стрелок», «Пластун», «Забияка» и крейсера «Африка». Уже на следующий день «Африка» и «Забияка» покинули Кронштадт, через несколько дней и остальные.

Пришло известие, что дальневосточные начальники серьезно обеспокоены уязвимостью Владивостока и рассматривают вопрос о переносе порта в залив Святой Ольги.

— Каково ваше мнение, Степан Степанович? – спросил Константин.

— Пока сказать ничего не могу. На месте выясню и телеграфирую! Но Владивосток пока оставлять никак нельзя.

Вице‑адмирал сразу принялся за дело. Перво‑наперво он отправил шифрованную телеграмму контр‑адмиралу Штакельбергу, чтобы тот, приняв команду над броненосными фрегатами «Минин», «Князь Пожарский», клиперами «Джигит», «Наездник», «Разбойник», «Абрек» и крейсером «Азия», прикрыл Владивосток от возможного нападения китайцев.

Вторая телеграмма полетела контр‑адмиралу Асланбегову, корабли которого еще шли на Дальний Восток. По замыслу Лесовского, крейсера «Африка», «Европа», «Забияка» с клиперами «Пластун» и «Стрелок» должны были собраться в Сингапуре, дождаться там зафрахтованных судов с грузами и отконвоировать их во Владивосток.

3 июля Лесовский покинул Петербург. Из воспоминаний секретаря В. Лесовского – писателя и журналиста В. Крестовского: «Проводить С. С. Лесовского собралось на станции много родственников, друзей, знакомых и все, кто принадлежал к флоту из лиц, находившихся в Петербурге. Начальствующие и неначальствующие лица флотской службы присутствовали здесь в полной парадной форме. С. С. Лесовский отъезжал в дальний путь вместе со своей супругой Екатериной Владимировной, которая предполагала жить в Нагасаки, где, в случае нашей войны с Китаем, ей предстоял нелегкий подвиг – учредить временный госпиталь и руководить всем делом этого учреждения, в каком у нас, конечно, ощутилась бы настоятельнейшая надобность, так как русский госпиталь, в то время уже существовавший в Нагасаки, по размерам своим не мог вполне удовлетворять требованиям военного времени. С этой целью при Екатерине Владимировне отправлялась туда же Георгиевской общины сестра Стефанида, которая еще на театре последней нашей войны в Болгарии успела хорошо ознакомиться с обязанностями сестры милосердия».

Почему в столь дальнее и трудное путешествие отправилась жена Лесовского, мы не знаем. Возможно, дама захотела увидеть мир и почувствовать себя женой большого начальника, так как во всех портах адмирала, как морского министра России, неизменно принимали по высшему разряду. А может быть, причина было более банальной. Наслушавшись рассказов о любвеобильных японских гейшах и временных женах, которых покупали себе на время стоянки в японских портах наши офицеры, молодая адмиральша решила обезопасить себя от возможных неприятностей и держать ситуацию под контролем.

Что касается госпиталя в Нагасаки, то в случае необходимости его устройства заниматься им должна была та самая, предусмотрительно взятая в поездку сестра Стефанида. Что касается мадам Лесовской, то она должна была лишь столь гуманное дело олицетворять.