Юрий Бандура - Империя «трёх бриллиантов»

Возьмите, к примеру, послевоенную экономику Японии. Все сегодня знают, что в экономической сфере Япония до недавнего времени развивалась темпами, каким лишь завидовали другие капиталистические страны. Но немногие знают, что долгие годы в разработке экономичёской политики Японии принимал участие Такэо Като, вставший во главе империи «трёх бриллиантов» после второй мировой войны: он был назначен высшим экономическим советником кабинета министров. И когда в 1963 году во всех газетах Японии появилось траурное объявление о его смерти, от имени друзей покойного некролог подписал Сигэру Иосида, многие годы возглавлявший японское правительство.

В том же году в Бонне канцлер Аденауэр принимал располневшего седовласого японца. Не мог не принять: визитёр из Страны восходящего солнца представил рекомендательное письмо, из которого явствовало, что «податель сего, г-н Макото Усами, — человек, которому в вопросах финансов я доверяю, как своей собственной руке». Под письмом стояла подпись того же бывшего премьера Сигэру Иосиды.

В то время Усами был лицом сугубо частным: он возглавлял банк «Мицубиси гинко». Но год с небольшим спустя — в декабре 1964 года, когда премьер-министром стал «выпускник школы Иосиды» Эйсаку Сато, — президента банка «Мицубиси» возвели в ранг одного из высших государственных деятелей: ему доверили управление государственным банком Японии. Столь высокое доверие можно было бы списать на счёт личных деловых достоинств Усами. Но подобное объяснение отпадает, если припомнить, что примерно в те же годы представитель другой компании из империи «трёх бриллиантов» — Канэо Нива, возглавлявший судостроительную компанию «Мицубиси дзосэн», — был назначен председателем государственной комиссии по делам атомно-энергетической промышленности, а один из старейших деятелей «Мицубиси» — Ясудзиро Окано — получил пост председателя комиссии по контролю над деятельностью самого крупного из государственных предприятий — железнодорожной корпорации.

Особых усилий на то, чтобы запоминать все эти имена, тратить не стоит. Суть в том, что на «служение государству» призываются люди «Мицубиси». И люди эти отлично понимают, что на экономическую политику государства они получают возможность влиять не благодаря своим личным достоинствам, а благодаря капиталу с клеймом «три бриллианта». Материальная подоплёка повышенной симпатии государства к деятелям империи «трёх бриллиантов» очевидна. И потому один из лидеров «Мицубиси», президент химической корпорации «Мицубиси касэй» Синодзима, на вопрос о причинах назначения Усами президентом «Банка Японии» смог ответить лишь следующим простодушным признанием:

«Откровенно говоря, в решении вопроса о том, кому занять пост президента государственного банка решающее слово сказал принадлежавший Усами титул президента банка „Мицубиси гинко“. Будь Усами главой банка „Сумитомо“ (группа „Сумитомо“ — одна из крупнейших финансово-монополистических групп Японии. — Ю. Б.), ему бы президентом „Банка Японии“ не стать».

Не оставляет без своего благосклонного внимания империя «трёх бриллиантов» и сферу внешней политики. До сих пор состоит советником министерства иностранных дел Японии Кэндзо Савада, бывший посол Японии при ООН: он женат на внучке Ятаро Ивасаки. Заместителем министра иностранных дел Японии вплоть до назначения послом в США был Нобухико Усиба, брат одного из директоров нефтяной компании «Мицубиси сэкию». Неоднократно занимал пост министра иностранных дел Айитиро Фудзияма, крупный капиталист, принадлежащие которому компании составляют один из отрядов империи «трёх бриллиантов». А в январе 1965 года вся Япония вдруг узнала, что одно из ответственнейших внешнеполитических мероприятий послевоенного времени — «нормализация» отношений между Токио и Сеулом — было возложено на плечи Синъити Такасуги. Ещё одно имя — ничем не хуже и не лучше других. Единственная особенность его лишь в том, что до принятия дипломатического поручения Такасуги внешней политикой не занимался. Не до того было: на его плечах лежала забота об управлении компанией электротехнического машиностроения. Нужно ли говорить, что и эта компания включала в своё наименование слово «Мицубиси»?

Не чураются лидеры империи «трёх бриллиантов» и деятельности куда менее эффектной: в 1973 году Макото Усами из банкиров переквалифицировался в члены комиссии по обеспечению общественной безопасности, направляющей работу полицейских и карательных органов.

Так оно и идёт: государство служит «Мицубиси», а «Мицубиси» служит государству. И служат они друг другу весьма ревностно. Да иначе и быть не может, Ведь государство — это она, «Мицубиси», и есть.

Ранним майским утром 1971 года в небольшом парке у Токийского вокзала проходил немноголюдный, но жаркий митинг. Собравшиеся — их было несколько сотен человек — требовали положить конец наращиванию вооруженных сил Японии, призывали к борьбе против ремилитаризации страны, выступали за необходимость соблюдать конституцию, запретившую Японии иметь собственную армию. А затем участники митинга надели маски — оскаленные черепа с изображением на лбах трёх сходящихся в центре ромбов, развернули транспаранты с лозунгом «Похороним торговцев смертью!», и небольшая плотно сбитая колонна двинулась к массивной, из побуревшего от времени кирпича, глыбе концертного зала «Хибия кокайдо».

Демонстранты пришли сюда, чтобы на очередном собрании акционеров «Мицубиси дзюкогё» выразить свой протест против той роли, какую крупнейшая машиностроительная корпорация играет в создании материальной базы современной японской армии.

Но хозяева «Мицубиси» не дремали. О визите сторонников мира они были уведомлены заранее и потому заблаговременно подготовились к встрече. Против демонстрантов были брошены в бой две сотни наёмных охранников, членов ультраправых организаций и просто уголовников, которых без особого труда можно было узнать по короткой — под солдатскую — стрижке да по дубинкам в руках. Орава поборников «сильной Японии» обрушилась на группу борцов за мир. С них срывали маски, давили каблуками очки, рвали плакаты, их хватали за волосы, били дубинками, стульями. Били со знанием дела. А пока шло это избиение, президент «Мицубиси дзюкогё» объявил повестку дня исчерпанной, собрание акционеров — закрытым. Демонстрантам так и не дали высказаться.

Но в руководстве империи «трёх бриллиантов» вынуждены были призадуматься над широким недовольством, распространившимся в народе в связи с позицией «Мицубиси» в вопросе о вооружении страны. Плоды раздумий не замедлили сказаться. И уже в начале октября того же года на экранах телевизоров началась демонстрация многосерийного фильма «День долгого лета».