Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6495 ( № 19 2015)

Да, я хотел бы жить здесь до конца своих дней… Но однажды я проснулся и не узнал своего любимого города: где же то добро, те благость и свет, которые так ласкали мою душу? Где те добрые, милые люди, которых я так любил? Город вздыбился, ощетинился, показал свой звериный оскал. А как всё тихо-мирно, и даже невинно, на первый взгляд начиналось: совсем ещё юные мальчики и девочки с национальными флагами и плакатами «Украина – це Европа!». Какой восторг – они же дети!.. Но за их спинами уже буравили землю ошалевшие от предчувствия большой крови чёрные псы, записавшиеся в ряды борцов за украинские «гiднiсть» (достоинство) и «незалежнiсть». И вот их час настал. На майдане запылали покрышки, зазвенели устрашающей дробью пустые бочки, исказились ненавистью и злобой лица: «Москаляку на гиляку!», «Слава нации – смерть врагам!» А на смену «жовто-блакитним» национальным полотнищам пришли, заполонив всё вокруг, чёрно-красные флаги УПА.

Однажды, проталкиваясь через эту обезумевшую толпу, я вдруг почувствовал всем своим существом: «А ведь это начинается война! И вой­на против моей большой Родины – России!» А через месяц, на Крещение, уже весь центр Киева был охвачен огнём и затянут чёрными клубами дыма. «Беркут», стоящий стеной на «пограничных» рубежах и мужественно сдерживающий натиск разъярённой толпы, вовсю забрасывали булыжниками и коктейлями Молотова, жгли и били дубинками и ломами… На майдане запахло кровью. А этот запах, как известно, доводит хищника до исступления. На горизонте замаячил призрак «Небесной сотни». А на четвёртый день всё стихло. И моему взору открылся чудовищный вид истерзанного и поруганного моего города, сплошь – в чёрных ранах и язвах. И над всем этим по-прежнему вился серый едкий дым. Как на пепелище…

Благословенные, «легендарные», по Булгакову, времена закончились. И началась история. Вернее, повторилась.

* * *

– Почему вы уезжаете? – спросила симпатичная девушка в бюро переводов, возвращая пачку переведённых на русский язык (с украинского!) документов, подготовленных мною для подачи в российское консульство.

Что я мог ответить этой миловидной, годящейся мне в дочери девушке? Что идёт кровавая братоубийственная война, которой не видно ни конца ни края? Или – что после Одессы и Мариуполя, как после Освенцима, здесь невозможно не только писать стихи или сочинять музыку, но и жить, и дышать?! А что мне ответить на немой вопрос, застывший в её глазах: «Почему в Россию?» Что моя большая Родина всех жалеет и всех принимает, не деля людей на чужих и своих по вере, национальности или взглядам? Принимает в том числе и тех, кто ещё вчера стрелял по мирным городам Донбасса, а оказавшись в окружении, вынужден был обратиться к ней за помощью… Вот этим и сильна испокон веков моя Родина – Россия. Этим и впредь она прирастать да крепнуть будет.

Да, я знаю, что Киев, как и сто лет назад, снова отстроится, как предвещал Булгаков. И снова на его древних холмах воцарится благодать Божья. А память об этих чёрных кровавых временах со временем растает. Но теперь, думаю, это будет не так скоро. А между тем жизнь человеческая ведь коротка! И так много в ней ещё хочется успеть!

– Просто пора возвращаться! – ответил я голубоглазой девице из бюро переводов. А про себя подумал: «Как и всем вам, включая Киев, да и всю Украину, – рано или поздно придётся возвращаться к родным берегам, домой!»

КИЕВ – МОСКВА

Теги:Украина , Евросоюз

Никогда не видела Игоря Николаевича в пиджаке с галстуком, хотя знаю его 35 лет - ровно столько, сколько он работает в "ЛГ". Не любит человек официоза ни в одежде, ни в жизни. Отмечать юбилей собирается в «своей деревне», в старом деревянном доме на Владимирщине. Это, кроме небольшой московской квартиры, единственная собственность семьи. Ни дачи, ни машины никогда не было. Уважаемый Игорем вид транспорта – велосипед. Не только на рыбалку, но порой и на работу так ездил.

Родился он тоже в деревне, в Саратовской области. Там, в ковыльной степи, его, четырёхлетнего, чуть не заклевал коршун. Видимо, сельская закалка в детстве определила такое стержневое качество юбиляра, как самозабвенная работоспособность. Перечисление только названий всех его книг заняло бы большую часть этой заметки. Впрочем, на сайте «ЛГ» список есть.

Продолжая публиковать яркие статьи в газете, Гамаюнов уже давно стал настоящим писателем. В «ЛГ» он пришёл в 1980-м из журнала «Молодой коммунист». После журфака МГУ в его жизни были ещё две газеты – «Пионерская правда» и «Советская Россия». Наверное, потому его пригласили в писательскую газету, что у молодого журналиста уже было издано несколько книг. И одна из них – «Легко ли быть папой?» – мало того что вышла полумиллионным тиражом и получила диплом на всесоюзном конкурсе, так ещё попала в число книг, рекомендуемых для педагогов, пишущих кандидатские. Любопытно, что недавно кто-то без ведома автора выложил текст книги сорокалетней давности в интернете. Ряд новых книг Гамаюнова тоже можно прочесть в Сети.

В «ЛГ» Гамаюнову сразу доверили руководство отделом, составляющим славу газеты. Название «Отдел коммунистического воспитания» было, наверное, придумано ради маскировки. Ведь работали там асы журналистики, с яростью и страстью расшатывающие устои: Богат, Ваксберг, Борин, Чайковская, позже – Щекочихин. Помню, как смущался наш заведующий делать замечания своим знаменитым сотрудникам. Но как же он умел радоваться, когда кому-то из нас (разумеется, благодаря хитромуд­рости Чаковского) удавалось «пробить» на страницы какую-­то «бомбу»!

С утра до ночи пропадал в редакции, нянчился с чужими материалами, но при этом и сам успевал много писать. «По следам выступлений» Гамаюнова (в великой чести была тогда эта рубрика) состоялся, представьте, один из первых в СССР народных митингов. Это было в Волгограде, январь 1990-го. Так называемые помидорники, чьи теплицы, стараясь пресечь развитие частной собственности, власть громила тракторами, вышли на площадь с плакатами, на которых были цитаты из статьи Гамаюнова. После этого митинга всесильная «Литературка» сняла первого секретаря Волгоградского обкома КПСС. «По следам[?]» гамаюновского судебного очерка его герой-следователь был избран депутатом горбачёвского съезда, а впоследствии назначен генеральным прокурором Белоруссии. Это была не одна статья – серия: «Мета­стазы», «Человек на коленях»…

Нам, работавшим в те перестроечные годы в «ЛГ», выпало счастье реально участвовать в судьбе страны. Чувствовали себя нужными людям. Мы были избалованы действенностью… И потому особенно тяжко смириться с тем, что на нашу свободу слова нам давно отвечают… свободой слуха. Правда, Гамаюнову снова повезло. Как известно, книги живут гораздо дольше, чем газетные страницы. И, возможно, когда-нибудь – кто знает? – именно по книгам Гамаюнова внимательный читатель будет изучать историю борьбы «Литгазеты» за наше светлое, не-коммунистическое будущее.