Александр Тарасов - Очень современная повесть

Очевидно, психоаналитик же только и может объяснить, зачем в той же телепередаче Арбатова с гордостью принялась рассказывать, что она "всегда (?!) была сексуально востребована на 200%". Предлагаю всем желающим попробовать себе эти "200%" представить "весомо, грубо, зримо" - в меру способностей каждого. Я попробовал.

Неудивительно, что с такими психо(пато)логическими особенностями Арбатову, с одной стороны, все время тянет в халявный антропософский поезд-бордель ("слава Богу, что утром снова в поезд", "В поезд, скорее в поезд!"), а с другой - душа ищет, на чем бы отдохнуть, и находит "застенчивого высокого немца в круглых очках". Немца "зовут Вильфрид. Он художник. У него дивные глаза. Совершенно литературный, романтичный и рассеянный немец".

Ну как не понять Арбатову? Я, например, хорошо понимаю: Вильфрид действительно совершенно нормальный (не в мещанском, а в антимещанском смысле слова) человек. Совершенно нетипичный. "Белая ворона". В этот дурацкий антропософский караван попал, должно быть, по недоразумению. Его "всегда" (с детства, видимо) дразнили "русским". С ним можно говорить об искусстве, "хотя все вокруг танцуют ламбаду". "Я с детства любил только книги. Все любили спорт, а я книги, и поэтому меня всегда дразнили," рассказывал о себе Вильфрид. Наш человек!

Он приехал в Россию работать. Он расписывает белые стены. "Мне очень трудно в караване," - жалуется он (ну еще бы!). "Я умираю, когда вокруг столько народа и бессмысленных слов." (Говорю же, наш человек!) И он работает. Даже больной - работает. "Пока все веселились, он расписывал очередную белую стену."

А уж когда выясняется, что Вильфрид читал Фриша, и любимая книга у него - "Назову себя Гантенбайн", и он способен, преодолевая языковой барьер при помощи рисунков, часами разговаривать об этой книге, в то время как "все уже разбрелись по номерам и занимаются любовью" - "сексуально востребованная на 200%"

Арбатова безоглядно влюбляется.

Слова худого по этому поводу не скажу. В кого же еще, действительно, влюбиться, как не в единственного нормального человека в паноптикуме? Вильфрид - это же, черт подери, романтическая фигура в мире босховых уродцев и монстров. Тут начинают срабатывать уже неосознаваемые социокультурные рефлексы - на уровне архетипов. Это все еще Федор Михайлович Достоевский описал: см.

"Зимние заметки о летних впечатлениях", глава "Брибри и мабишь".

Архетип - это вообще мощная вещь ("Страшная это сила - инстинкт!" пояснял когда-то Баранкин своему другу Малинину). Вот, например, наша героиня, Арбатова, когда ее уж особенно заедает "голландский барон Николас", тут же вспоминает, что "Россия - родина слонов" (ай-ай-ай, а еще либералка! феминистка!

"демократка"! - и ладно бы при Сталине училась, в пору борьбы с космополитизмом, а то ведь даже родилась уже во времена "оттепели"!)

и начинает выпевать типичные хомяковско-киреевско-данилевские рулады о "духовном превосходстве России".

Этот диалог стоит того, чтобы его воспроизвести:

"- В вашей стране есть все, кроме пути спасения. И это путь, который указал нам Штайнер.

- Послушай, - злобно отвечаю я, - а тебе не приходит в голову, что в России есть свои Штайнеры?

- Штайнер один, - обижается Николас.

- Послушай, Николас, - говорю я. - У нас очень многого нет, и в том, чего нет, вы действительно можете помочь.

Но вот как раз с философией и идеями спасения у нас все в порядке. И этого нам пока импортировать не хочется.

- Где они, ваши идеи, если вы живете такой чудовищной жизнью? Если по улицам вашей страны ходят грязные голодные дети, а в туалетах нет бумаги?"

Ну, а дальше - уже известный пассаж Арбатовой о том, что обнищание, голод и нарастающая антисанитария - это "болезнь роста" и свидетельство того, что "мы немного вылечились, но за время болезни мы стали очень умными, в чем-то мы стали умнее вас".

Замечательный диалог! Видно, что собеседники друг друга стоят. Николас, даром что барон, в качестве последнего аргумента использует классическую фразу американского торгаша: "если вы такие умные, почему вы такие бедные?". А Арбатова, вместо того, чтобы сказать ему, что богатство и ум вещи, между собой прямо не коррелирующие* (в отличие от таких понятий, как богатство и подлость), запевает "великую патриотическую песнь" о нашей "особой российской духовности", о том, что у нас есть свои штейнеры.

Нашла чем хвалиться! Аз грешный, каюсь, когда-то потратил время на чтение Штейнера. (Впрочем, у меня было слабое оправдание: времена были застойные, Штейнер тогда воспринимался как что-то полузапретное - как же, "немарксистская мысль"!) Вот уже точно кто нам не нужен, так это Штейнер. У нас таких штейнеров в каждой пьяной интеллигентской компании - по два на дюжину. С болтунами у нас действительно всегда было "все в порядке".

Нам сейчас не Штейнер собственный нужен, а собственный Дэн Сяо-пин, или Фидель Кастро, или Омар Торрихос. А то и Джироламо Савонарола и Максимилиан Робеспьер.

Но Мария Арбатова, женщина большого ума и исключительно смелого и оригинального социального мышления, всг воспроизводит православно-самодержавно-сталинистские шаблоны, порожденные соответствующими архетипами: мы, дескать, во время болезни стали страшно умными. Ага, "прошли через страдание", "очистились в страдании" и теперь, очевидно, "прозябаем в духовности". Зря Мария Арбатова себя буддисткой провозгласила, зря!

Она же просто Серафим Саровский и Павел Флоренский в едином лице.

(Шампунь и кондиционер в одном флаконе.) Хорошо хоть властью никакой, в отличие от Серафима, Арбатова не обладает - а то, глядишь, тоже принуждала бы монашек в 30-градусный мороз киркой и ломом землю долбить и канавы копать...

И кто такие, интересно, эти "мы", которые стали умнее "их", западноевропейцев? Экое, однако, расово-ментальное превосходство! Если Арбатова говорит о себе и Николасе, то по уму они, еще раз повторю, явно на одном уровне. Если в целом о народе, то позволю себе высказать крамольную мысль, что глупых и умных народов не бывает, что дураков везде хватает одинаково и, наконец, что к 35-летнему возрасту пора бы научиться сознательно выбирать себе друзей (в том числе и с учетом их умственных способностей) и что на примере своих друзей по меньшей мере опрометчиво делать выводы об умственном развитии целых наций. А если делаешь такие выводы - так хоть не публикуй, не позорься!

Но вообще хорошенькая история: поскреби "демократического" "интеллигента"-либерала - и найдешь великодержавного шовиниста!

Удивительна все-таки вера наших "демократических" "интеллигентов"-мещан в то, что они, со своей природной рептильностью, врожденным конформизмом, посконным православием могут быть чем-то "лучше" и "выше" своих западных коллег. Россия, как все знают - страна крайностей. И если уж у нас начнут брать на Западе, как сейчас, в качестве примеров для подражания все самое худшее, - то обязательно доведут это худшее до самого-самого-самого худшего, до предела, до таких форм, какие Западу и не снились.