Wowan Wowanych - Кто такие Айны?

Многие айны убегали от гнета японцев к своим соплеменникам на Сахалин, южные и северные Курилы. Там они чувствовали себя в относительной безопасности — ведь здесь японцев еще не было.

Об этом писал в первом известном историкам описании Курильской гряды казак Иван Козыревский, когда он в 1711 и 1713 годах, побывал на севере Курильской гряды и составил описание, с рассказов ее жителей, о всей цепочке островов, вплоть до Мацмая (Хоккайдо). Айны рассказывали, что на Курильских островах «…людей множество, и никому те острова не подвластны».

Возможно, бородатые большеглазые айны увидели в пришедших к ним людях естественных союзников, столь резко отличавшихся от живших вокруг монголоидных племен и народов. Ведь внешнее сходство наших землепроходцев и айнов было просто поразительным. Оно обмануло даже японцев. В их первых сообщениях русские упоминаются как «рыжие айны».

В 1777 году иркутский торговец Дмитрий Шебалин смог привести в русское подданство полторы тысячи айнов на Итурупе, Кунашире и даже на Хоккайдо. Айны получали от русских прочные рыболовные снасти, железо, коров, а со временем — и арендную плату за право охотиться возле их берегов. Несмотря на самоуправство некоторых купцов и казаков, айны (в том числе и мацмайские — южная оконечность Хоккайдо) искали у России защиты от японцев.

Сначала, по Симодскому трактату 1855 года, к Японии отошли два самых густонаселенных и ближайших к Хоккайдо острова — Итуруп и Кунашир, а через 20 лет Япония сумела навязать России договор, по которому все Курильские острова переходили Стране восходящего солнца «в обмен» на южную часть Сахалина.

И все-же, курильские айны более тяготели к русским, нежели к японцам. Многие из них уже владели русским языком и были православными. Причина подобного положения вещей заключалась в том, что русские колониальные порядки, несмотря на многие злоупотребления сборщиков ясака и вооруженные конфликты, спровоцированные казаками, были куда мягче японских. Айнов не вырывали из их традиционной среды, не заставляли радикально менять образ жизни, не относились к ним, как к рабам. Они жили там же, где жили и до прихода русских, и занимались теми же самыми занятиями.

Не желая с этим мириться, японцы перевезли всех северокурильских айнов — от Шумшу до Урупа — на маленький остров Шикотан.

Это было проявлением настоящего геноцида. Сразу после переселения у северян отняли и перебили всех собак, ссылаясь на продовольственные проблемы. Вокруг Шикотана почти не осталось морского зверя, и айны, которые добывали пропитание охотой, не смогли вести достаточный промысел. С целью преодоления голода, японское руководство предложило айнам заниматься возделыванием огородов. Для рыбаков и охотников, не имевших традиций обработки земли, это обернулось голодом.

Украшенное крестами кладбище, обычай давать детям русские имена да закопченные образа в углах — это все, что осталось у бывших жителей северных Курил от тех времен, когда государство Российское оказывало им свое покровительство.

Здесь необходимо сделать замечание на весьма сомнительный постулат, что согласно утверждениям японских историков, айны воспринимали японцев не как поработителей, а как богоподобных повелителей, к которым относились с особым уважением и почитанием. Соответственно, японцы использовали свое безграничное влияние на них и, исходя из этого, строились их отношения.

Айны встречали поклонялись японцам и выполняли все их требования. Согласно ритуалу, встречали гостей, провожали к старейшинам посёлка, которые, в свою очередь, демонстрировали покорность и преданность.

На Сахалине, в то время, когда он был в совместном японско-русском пользовании, айны находились в кабальной зависимости от сезонных японских промышленников, приезжающих на лето. Японцы перегораживали устья крупных нерестовых рек, поэтому рыба просто-напросто не доходила до верховий, и айнам приходилось выходить на берег моря, чтобы добыть хоть какое-то пропитание. Здесь они сразу же попадали в зависимость от японцев. Японцы выдавали айнам снасти и отбирали из улова все самое лучшее, свои собственные снасти айнам иметь запрещалось. С отъездом японцев айны оставались без достаточного запаса рыбы, и к концу зимы у них почти всегда наступал голод.

Русская администрация занималась северной частью острова, отдав южную произволу японских промышленников, которые, желая взять всё и сразу, стремились как можно интенсивнее эксплуатировать его природные богатства.

После того как по Петербургскому договору Сахалин перешёл в безраздельное владение России, положение айнов несколько улучшилось, однако, нельзя сказать, что устройство на Сахалине каторги способствовало развитию айнской культуры.

После Русско-Японской войны, когда южный Сахалин был преобразован в губернаторство Карафуто, старые японские порядки вернулись вновь.

Остров интенсивно заселялся иммигрантами, вскоре пришлое население многократно превысило айнское.

В 1914 всех айнов Карафуто собрали в 10 населенных пунктах. Передвижение жителей этих резерваций по острову ограничивалось. Японцы всячески боролись с традиционной культурой, традиционными верованиями айну, пытались заставить айну жить по-японски.

Так, например, в домах айнов наряду с инау [1] Инау — ритуальные ивовые палочки Айну религиозного предназначения, подробнее о них — чуть позже. появляются японские буцудан [2] Буцуда́н — небольшой домовой буддийский алтарь. Обычно устраивается в виде шкафа с дверцами, внутри которого помещаются объекты религиозного поклонения и культовые принадлежности (статуэтки, свитки, изображения буддийской мандалы). Дверцы буцудана обычно закрыты, их открывают только во время религиозных мероприятий. и камидана [3] Камидана- домашний алтарь, миниатюрный синтоистский храм, сделанный из светлого дерева. Объектами почитания в них служат таблички с именами предков: .