С. Рудник - Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций

СССР постепенно превращался в громадный монополистический концерн, руководство которого являлось одновременно и властью, и собственником, а народное хозяйство развивалось в рамках единого директивного плана. Однако жизнь заставляла считаться с реальным опытом. Руководство извлекало горькие, но необходимые уроки из таких негативных явлений, как борьба с единоличным крестьянством, которая превратилась по сути в узаконенное раскрестьянивание, невиданное разбазаривание сил и средств, распыление ресурсов, штурмовщина, карточки на продовольствие и промышленную продукцию, голодный мор и разруха в мирное время. Это явилось результатом не заранее запрограммированной злой воли, а практическим воплощением представлений о путях строительства общества высшей социальной справедливости. В результате экономика оказалась заложницей политики и идеологии.

Сталинская практика индустриализации и коллективизации обернулась голодом на Дону, Украине и Северном Кавказе. Недовольство экономической и социальной политикой выражали все слои населения. Среди рабочих Москвы ходил анекдот «После пятилетки останутся партбилет, Сталина портрет и рабочего скелет».

Сталинское руководство в очередной раз попыталось переложить ответственность на простой народ. 7 августа 1932 г. был принят закон «Об охране социалистической собственности». Хищение хлеба и сельхозпродуктов приравнивалось к тягчайшим преступлениям и наказывалось высшей мерой наказания или 10 годами тюремного заключения. Карательная политика захватывала все более широкие слои населения. Только в РСФСР число осужденных по этому закону составило за период с 7 августа 1932 по 1 июля 1933 г. 206 903 человека, из них к высшей мере наказания было приговорено 8153 человека В 1930 г. в системе ОГПУ было создано Главное управление лагерей. К началу 1933 г. общее число лиц, содержащихся в местах лишения свободы, составило 300 000 человек, к лету 1934 г. – 500 000 человек, в 1937 г. – до 996 367 человек, в 1938 г. – 1 371 396 человек, в 1939 г. – 1 344 408 человек, в 1940 г. – 1 500 534 человека. [513]

В этих условиях ядро сопротивления сталинизму составили представители старой партийной гвардии, принимавшие активное участие в революции, гражданской войне и становлении новой советской государственности. В период подготовки и работы XVI съезда ВКП(б) в 1930 г. против Сталина и его сторонников выступила группа советских и партийных работников во главе с председателем Совнаркома РСФСР, кандидатом в члены Политбюро ЦК С. И. Сырцовым и секретарем Закавказского крайкома ВКП(б) В. Г. Ломинадзе. Одним из активных участников этой «антипартийной группы» был бывший секретарь ЦК РКСМ, ответственный работник ЦКК ВКП(б) Л. Шацкин. В кругу своих единомышленников Сырцов и Ломинадзе откровенно высказывали критику в адрес политического руководства страны. В частности, С. И. Сырцов подробно информировал членов своей группы, что «никакой коллегиальности в Политбюро не существует, а все вопросы решает небольшая кучка руководства, которая собирается в Кремле в бывшей квартире Клары Цеткин в условиях строжайшей конспирации» [514]. 22 октября 1930 года информация об этих разговорах в группе С. И. Сырцова поступила в ЦК ВКП(б) от секретного сотрудника ОГПУ Б. Резникова.

23 октября С. И. Сырцов был вызван на допрос в ЦКК, где был допрошен специальной комиссией в составе Орджоникидзе, Постышева, Ярославского и Землячки. Председатель Совнаркома РСФСР подтвердил факты, изложенные в сообщении Резникова и, более того, резко выступил по поводу того положения, которое сложилось в политическом руководстве страны. Одновременно с этим в ЦКК поступила информация, что аналогичные взгляды на положение в партии и стране высказывали авторитетные партийные деятели того времени В. Ломинадзе и Л. Шацкин. Все это было квалифицировано как антипартийные действия, а объединенное заседание Политбюро ЦК ВКП(б) и Президиума ЦКК ВКП(б) констатировало наличие в партии «право-левацкого уклона». Расправа с «право-левыми уклонистами» была жестокой. Руководители были сняты с ответственных партийных и советских постов в политическом руководстве страны, а рядовые участники исключены из ВКП(б) и решением коллегии ОГПУ приговорены к сравнительно небольшим срокам тюремного заключения.

Однако центральной фигурой антисталинского сопротивления этого времени по праву считается М. Н. Рютин, кандидат в члены ЦК ВКП(б), видный партийный работник и публицист. Он был активным участником революции и гражданской войны в Восточной Сибири, первым председателем Харбинского совета рабочих и солдатских депутатов в полосе отчуждения КВЖД. После контрреволюционного переворота перешел на нелегальное положение, а затем перебрался в Иркутск, где командовал войсками Иркутского военного округа. После падения Советской власти в Забайкалье стал прославленным партизанским командиром. По заданию Сиббюро ЦК РКП(б), в 1919 г. восстанавливал работу Новониколаевской партийной организации, разгромленной колчаковской контрразведкой. В 1919-1921 гг. находился на ответственной партийной работе в Восточной и Западной Сибири, был делегатом Х съезда Коммунистической партии и в числе других участников партийного съезда принимал участие в подавлении Кронштадтского восстания. В середине 1920-х гг. был секретарем Дагестанского обкома партии, а затем секретарем Краснопресненского райкома партии в Москве. М. Н. Рютин снискал себе славу как непримиримый противник «левой» и «новой», а затем «объединенной левой оппозиции». Именно тогда он заявил о себе как талантливый партийный публицист, активно выступающий по наиболее актуальным проблемам коммунистического движения. Он решительно выступал против слома новой экономической политики и поэтому вызывал недовольство Сталина. От лица членов сталинской фракции переговоры с ним вел Л. М. Каганович. В ходе работы XVI съезда ВКП(б) он заявил Рютину, что в ходе съезда от него ждут покаянного выступления. По образному выражению Рютина, он «увильнул от выступления». После безуспешной попытки личных переговоров генсека с Рютиным начался новый раунд борьбы. На этот раз в ход пошли интриги, связанные с заявлением некоего Немова, о том что Рютин вел с ним разговоры антипартийного характера, касающиеся критики Сталина. В письме к В. М. Молотову Сталин, отдыхающий в Сочи, настаивал на исключении из партии «этой сволочи Рютина». ЦКК ВКП(б) послушно выполнило указание своего вождя. Однако Рютин не сломался и продолжал свою борьбу. В 1931 г. его даже арестовали за разговоры «антипартийного характера». Однако за отсутствием улик состава контрреволюционного преступления его выпустили. Документы свидетельствуют, что за ним было установлено систематическое наблюдение секретных сотрудников ОГПУ.