С. Рудник - Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций

Сталин, Молотов, Ежов и Ворошилов на берегу канала «Москва-Волга»

Летом 1936 г. состоялся открытый судебный процесс, главными обвиняемыми на котором были Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, И. Н. Смирнов, С. М. Мрачковский и другие представители старой партийной гвардии. Все они были активными участниками революционного движения, прошедшие фронты гражданской войны. Авторитет каждого из них в партийном и государственном аппарате был достаточно высоким. Им вменялось в вину убийство Кирова и подготовка покушения на Сталина и других руководителей партии и государства, а также шпионаж, вредительство и диверсии. И. В. Сталин и Л. М. Каганович лично правили обвинительное заключение, вносили в него новых обвиняемых, уточняли формулировки. К следствию были привлечены фактически все ведущие руководители отделов и структурных подразделений НКВД. Однако казусов и неувязок избежать не удалось. В партии не верили, что старые партийцы, создававшие вместе с Лениным партию, переродились в террористов и контрреволюционеров. Сталин видел в этом недоработки наркома внутренних дел Генриха Ягоды, проявившего «колебания» во время сворачивания НЭПа.

26 сентября 1936 г. телеграммой Сталина из Сочи Г. Г. Ягода был снят с поста наркома внутренних дел и назначен на пост наркома связи. Новым главой НКВД по рекомендации Сталина стал Н. И. Ежов, который сразу же привел в наркомат свою команду из работников Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б). Новый глава карательного ведомства отличался большой личной преданностью Сталину. Это был совершенно необразованный человек. В октябре по его указанию началось дополнительное следствие по старым делам.

В Москву были этапированы из мест заключения отбывающие наказание оппозиционеры. В их числе бывшие секретари МГК ВКП(б) Куликов и Рютин, которым было предъявлено обвинение в терроризме. Изменился характер следствия, к арестованным теперь применяли сильные средства: лишение сна, систематические избиения, морили голодом. М. Н. Рютин и теперь проявил свой характер. Он не стал молчать, а обратился в ЦИК СССР с жалобой, пытаясь отстаивать свои права простого советского заключенного. Сломить его не удалось. Поэтому было принято решение осудить его в особом порядке Военной коллегией Верховного суда СССР. 10 января 1937 г. М. Н. Рютин был приговорен к расстрелу в особом порядке, без участия обвинения и защиты, и приговор приведен в исполнение.

В январе 1937 г. Сталин и его окружение инициировали проведение следующего Московского процесса. Теперь на скамье подсудимых находились не менее известные партийные и государственные деятели СССР К. Б. Радек, Г. Я. Сокольников, Ю. Л. Пятаков, Л. П. Серебряков и др. Всего по Второму московскому процессу проходили 17 человек. В приговоре Военной коллегии Верховного суда СССР отмечалось, что этот «параллельный центр» в качестве основной задачи ставил свержение Советской власти в СССР. Для достижения этой цели участники центра якобы развернули вредительско-диверсионную, шпионскую и террористическую деятельность. Большинство обвиняемых по этому процессу были расстреляны. Сокольников и Радек были убиты сотрудниками НКВД в местах заключения.

Весной и летом 1937 г. репрессивная политика подходила к своей высшей точке. Развернулась чистка командных кадров РККА, НКВД, НКИД, сотрудников военной и политической разведки, хозяйственных партийных и советских работников. Террор принял массовый характер. В современной литературе приводятся различные цифры репрессированных —от 2 млн до 20 млн и даже 40 млн человек. В официальных документах значится цифра 1 млн 800 тыс. человек. Большая роль в инициировании террора принадлежала февральско-мартовскому Пленуму (1937 г.) ЦК ВКП(б). Одним из главных вопросов, который решал Пленум, было дело Бухарина и Рыкова. В декабре 1936 г. Н. И. Ежов на Пленуме ЦК ВКП(б) заявил, что Бухарин, Рыков, Томский и Угланов знали о существовании подпольного антисоветского троцкистско-зиновьевского объединенного блока и руководящего центра и были осведомлены, что они перешли к методам террора, диверсии и вредительства. В виду серьезности обвинений Пленум ЦК, по предложению Сталина, вынес постановление провести специальное расследование антисоветской деятельности правых и причастности к ней Бухарина и Рыкова. Сталин выступил в прениях по вопросу «О подготовке партийных организаций к выборам в Верховный Совет СССР по новой избирательной системе и соответствующей перестройке партийно-политической работы». В своем выступлении он вновь повторил тезис, что по мере строительства социализма классовая борьба будет усиливаться. Это было своеобразное теоретическое обоснование массовых репрессий. Автором этого тезиса был Л. Б. Каменев, высказавший его в 1924 г., а Сталин попросту позаимствовал его. В ходе работы Пленума были высказаны серьезные обвинения в адрес начальника Секретно-политического отдела НКВД Г. А. Молчанова и ряда других ответственных работников этого ведомства. По итогам Пленума ЦК состоялись собрания партийного актива НКВД и прокуратуры СССР. Докладчиками выступали руководители этих ведомств Н. И. Ежов и А. Я. Вышинский. Они обратили особое внимание на проблему засоренности НКВД и прокуратуры чуждыми и примиренческими элементами. Многие из сотрудников карательного ведомства выступали со взаимными обвинениями в адрес своих коллег и покаяниями. Маховик массовых репрессий ударил и по административным органам, началась массовая чистка кадров государственной безопасности, милиции и прокуратуры.

В этих условиях сопротивление сталинизму принимало пассивные формы или обращения к международному рабочему движению. К ним прибегали, в первую очередь, сотрудники советской внешней и военной разведки, а также дипломаты И. Рейс, В. Кривицкий, А. Бармин, Ф. Раскольников и др. Шла постоянная ротация партийных и советских кадров. Документы свидетельствуют, что только в 1937 г. в среднем 4-5 раз сменилось руководство краевых, областных и республиканских партийных и советских органов. 20 июля 1937 г. Политбюро ЦК ВКП(б) на своем заседании инициировало начало массовых репрессий. Их основу составляли оперативные приказы Наркома внутренних дел Н. И. Ежова, согласно которым началась подготовка и проведение операций по арестам и репрессиям отдельных категорий граждан СССР. Делом о военно-фашистском заговоре М. Н. Тухачевского, И. Э. Якира, И. П. Уборевича и других начальствующих лиц в РККА в июне 1937 г. началась массовая чистка в РККА. 31 июля Политбюро утвердило представленный НКВД проект приказа о репрессиях против кулаков, уголовников и антисоветских элементов. При организации и проведении операций всех репрессируемых разбили на две категории. К первой относили наиболее враждебные элементы. Они подлежали немедленному аресту и по рассмотрении их дел на «тройках» – расстрелу. Ко второй категории относили менее активные враждебные элементы. Они подлежали аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них – заключению на те же сроки в тюрьмы. Следствие требовалось проводить ускоренно и в упрощенном порядке с обязательным выявлением преступных связей арестованных. По окончании следствия дело направлялось на рассмотрение «тройки». Был утвержден персональный состав республиканских, краевых и областных «троек». «Тройки» вели протоколы своих заседаний, в которых записывали вынесенные ими приговоры в отношении каждого осужденного. Эти документы направлялись начальникам оперативной группы для приведения приговоров в исполнение. Общее руководство по проведению операций возлагалось на заместителя наркома НКВД СССР М. П. Фриновского. Это был самый жестокий приказ за весь период проведения репрессивной политики. Согласно представленным учетным данным, утверждалось количество подлежащих репрессиям. Устанавливался так называемый лимит на расстрел. Всего этим приказом планировалось подвергнуть аресту 258 950 человек. Кроме того, для ретивых начальников было сделано примечание, что «наркоматы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД обязаны предоставлять… в случае если обстановка будет требовать увеличения утвержденных цифр соответствующие мотивированные ходатайства». Это вызвало среди начальников-карьеристов УНКВД своеобразное соревнование за перевыполнение установленных им лимитов. Оно поощрялось Н. И. Ежовым. Тот из начальников УНКВД, кто быстрее реализовывал данный ему лимит, получал новый дополнительный лимит и рассматривался как работник, который лучше и быстрее других выполнял директивы Н. И. Ежова. Выдача дополнительных лимитов, как правило, удовлетворялась по согласованию с ЦК ВКП(б).