Александр Коперник - Стихотворчество. Пара мыслей

Приводя примеры, для удобства буду сначала описывать простым текстом, а потом переводить в стихотворную форму. Возможно, местами будет грубовато и шероховато — стоит учитывать, что всё пишется «на коленке», и, по уму, с этим ещё работать и работать.

Итак, эпос. Для него характерно просто описание того, что происходит. Главное — отсутствие личных переживаний, отношения, оценки, рассуждений и так далее. Единственно допустимая авторская точка зрения может проявиться в морали, например. В этом смысле очень неплохой иллюстрацией является «Ворона и лисица»: «Вороне где-то бог послал кусочек сыру; на ель Ворона взгромоздясь, позавтракать было совсем уж собралась, да призадумалась, а сыр во рту держала» — описание без любого вмешательства личного мнения автора. Своеобразный протокол. Попробуем таким образом обработать наши темы.

«Человека рано разбудил шум стройки за окном. Он не выспался. Поэтому ближе к вечеру был сонный. Он шёл по улице и смотрел на лодку, плывущую по Обводному каналу. Не заметил кирпич на дороге, споткнулся и упал в большую лужу».

«Человек сидит в приёмной роддома. Его жена рожает первого для него ребёнка. Он постоянно проверяет время. Так происходит достаточно долго».

В лирике самое важное — это ваши личные переживания. То, что вы чувствуете, что вас беспокоит, ваше отношение и оценка. Таковой является основа практически всей поэзии (не только любовной, к слову сказать), и часто лирика в голове вообще воспринимается, как синоним поэзии. Здесь можно относительно расслабиться и просто «говорить как есть» (в пику распространённому мнению, я считаю, что подобная «правда» — не более, чем отношение к реальности, но не описание реальности; то есть, правдорубство в основе имеет переживание, связанное с фактами, а не сами факты, и часто им противоречит). Почти к чему угодно можно иметь какое-то отношение, и цель лирики — выразить его.

«Ну я, короче, шёл вдоль канавы, и глазел, как последний дурак, на крыши. Там такие антенны — просто закачаешься. А тут, типа, кирпич, и я такой — шмяк, и прямо в лужу. Одежду придётся стирать, а у меня другой нет!».

«Я жду рождения первого своего ребёнка. Нервничаю. От нервов как-то притупилась чувствительность рук, и это немного напрягает, хотя то, из-за чего это происходит, занимает меня гораздо сильнее. Мне страшно; хотя за время беременности мог бы и привыкнуть. Почему они все смотрят на меня, не хочу, чтобы они знали, что я так переживаю, вдруг это неправильно».

И последнее — драма. В принципе, часто сложно её отличить от лирики. Не только потому, что почти никогда не бывает отдельно её, как и эпоса, и лирики практически не бывает самостоятельно, но и потому, что она — по сути, переживания и мнение автора. Для удобства скажем, что лирика — это в основном переживания лирического героя, нечто личное, интимное, что ли, а драма — это мнение автора, а не лирического героя, и имеет отношение не столько к «личной жизни» персонажа, сколько к его связи с миром, отношению к миру, и героя, к слову сказать, может даже не быть вовсе. В принципе, драматический подход всё-таки более тяготеет к прозе, и в наше время «драматургия» — это не столько жанр, сколько термин, обозначающий всевозможные сценарии, пьесы и так далее. Кому интересно — почитайте, например, «Искусство драматургии» (Лайош Эгри) или «Кино между адом и раем» (Александр Митта). В частном случае драмы можно рассматривать также всяческое философствование, мудрствование и тому подобное. При таком подходе описываемое становится по большей части неким символом, иллюстрацией или аллюзией, возможно — с пояснениями.

«Параллель: "Человек — свинья". Человек, как вид. Потребитель, тянущийся к грязи. Он идёт по жизни, спотыкается и падает в лужу. Как известно — свинья везде грязь найдёт; но не только. Также и грязь сама стремится к человеку».

«Рождается ребёнок. Он несёт в себе часть меня. Часть нас. Пусть у него всё сложится лучше, чем у нас; пусть будет у него прекрасный мир, и хорошая жизнь. И пусть он продолжит нас так же, как мы продолжили своих предков».

Чаще всего, как и сказано выше, всё перемешано. Но ради упражнений неплохо приближаться к чистому способу раскрытия как можно ближе — чтобы набить руку. Когда-то давно я занимался Вовинам Вьет Во Дао. Учитель говорил, что для того, чтобы действие было совершенным, чтобы движение стало безупречным, его надо повторить десять тысяч раз. Те комплексы ударов и блокировок, которые прорабатываются на тренировках, никогда не применяются в реальном бою в том же виде; в реальном бою приходится импровизировать. Приходится что-то менять, смешивать, подстраиваться под ситуацию. В этом и заключается искусство. С другой стороны, как известно, самое важное в любом боевом искусстве — умение вовремя убежать. Не стоит забывать и об этом.

Техника — самый загадочный зверь, если это, конечно, не бытовая техника и не военная техника. О том, как надо рифмовать и зачем, какие инструменты и метры использовать и (опять же) зачем — можно спорить до посинения, и все будут одновременно правы и не правы. Кто-то, конечно же, сможет привести аргументы в пользу своей правоты, но эти аргументы в конечном итоге всегда упираются просто во вкус. «Вкусовые рецепторы души» у всех развиты по-разному, реагируют по-разному на одни и те же «блюда». Кто-то обожает лимерики и считает их формой, автоматически порождающей улыбку, а кто-то считает, что эта форма ущербна изначально. Кто-то верит в господство минимализма пирожков и танкеток и презирает знаки препинания, называя их унизительным словом «препинаки», а кто-то считает, что пунктуация — наиважнейшая часть текста. И каждый, естественно, считает свой вкус «хорошим», а несогласных — обладателями «плохого вкуса».