Дмитрий Менделеев - Заветные мысли

Карта театра военных действий в русско-японскую войну 1904–1905 гг.

Задумав писать свои «Заветные мысли», я вовсе не хотел говорить о внешних войнах; своим наступлением японская война до некоторой степени прервала намеченную нить статей о внутреннем нашем строе, как счастливо удавшаяся операция (сделанная профессором И. В. Костеничем), возвратившая полуутраченное зрение, прервала наступившее во мне отношение к внешнему миру. Угасавшие глаза заставляли углубиться внутрь и изложить заветы, внушенные протекшею жизнью; теперь физический глаз открылся, войны внешние увидел, но даже в смысле их успешного течения еще больше выступила надобность улучшений внутреннего быта, особенно в областях народного образования и развития производительных сил страны, что немыслимо для меня, с одной стороны, без сохранения исторических наших основных начал, а с другой – без усовершенствования всей сложной машины самодержавного управления столь обширною страною, какова борющаяся теперь с Японией Россия. Мои мысли всегда были «постепеновскими», таковы, конечно, и все «Заветные», войны же носят характер временный, преходящий, глубоко отличный от эволюционного и названный выше революционным, а потому мне следует кончить эту статью, пожелав России успеха в отпоре натиска, в самостоятельности условий предстоящего мирного соглашения и в необходимых внутренних преобразованиях, а Японии – сверх милости русского царя – возрождения разумности и осторожности, без которых можно потерять не только приобретенное положение в мире, но даже и Формозу, могущую опять годиться Китаю вместо части Маньчжурии. Хотя поверхность Маньчжурии (94 млн гектаров) велика, вдвое более, чем всей Японии, но жителей (около 8,5 млн) в ней мало, так что на каждого приходится около 11,6 гектара, а это от нашего недалеко; туда-то, а не в Корею хотят попасть наши теперешние враги. На Формозе же (поверхность – 3,5 млн гектара, жителей – 2,7 млн) тесновато (1,3 гектара на жителя), так что она, как и Корея, мало подходит для избытков японского народонаселения.

Март 1904 г.

Когда была кончена предшествующая статья и я прочел ее некоторым из своих друзей, многие из них выразили сожаление о том, что в ней ничего не говорится о возможном конце войны, т. е., правильнее сказать, о том, чего можно требовать от Японии после благоприятного для нас исхода войны, в котором никто не сомневается. Хотя мне понятна вся рискованность ответа на предлагаемый вопрос о «дележе шкуры», тем не менее я его стараюсь высказать с полной определенностью по той причине, что при этом можно выразить одну из заветнейших моих мыслей, состоящую в том, что разнообразие народов, стран, государств, религий и тому подобных отношений вполне необходимо еще ныне для правильного течения всего дальнейшего прогресса человечества. Не одному мне, а, вероятно, немалому числу лиц приходилось слышать завистливые речи по отношению к всемирному могуществу и господству Англии на всех морях и такое вожделение, по которому России будто бы суждено приобрести на старом материке такое же господство. Моему уму совершенно чужды подобного рода соображения, прежде всего уже потому, что я не могу никоим образом сравнивать расширение Великобритании, особенно в Индии, с расширением России, особенно в ее азиатских областях. Одно основано на нарочитом желании покорять, иметь у себя в руках потребителей для избытков произведений метрополии, а другое вынуждено историческими событиями, более или менее побочными, не имеет никакого отношения к производительности России и клонится к тому, чтобы народы, вошедшие в ее состав, постепенно слились с ее коренным населением. Английские захваты во всех концах мира, хотя не прямо, но вполне отвечают тем соображениям, которые подвигали Александров Македонских и Наполеонов I сделаться всемирными обладателями, а наши очень далеки от подобных классических мечтаний, стремящихся при помощи материального господства нивелировать весь мир. На основании такого суждения я бы желал, чтобы японцы, как китайцы, жители Индии или даже негры, развивались совершенно самостоятельно, без прямого нашего вмешательства, так как у нас и без них довольно дела внутреннего на занятой площади земли. Пусть окажется, например, вследствие упорства японцев надобность занять их страну, начиная операцию этого рода с Сахалина, все же после войны нам нет никакого повода и никакой разумной причины не только покорять Японию, но и делать ее в каких бы то ни было отношениях от нас зависящей. Это потому, что мы не можем ассимилировать такой большой народ, как японцы, так как им и самим очень тесно, а нам в их условиях, с нашими привычками к шири жить невозможно.

Почти то же хотелось бы мне сказать и по отношению к Корее, т. е. я бы не желал, чтобы Россия добровольно, сама собой заняла эту страну, если она сама не пожелает войти в наш состав. Все территориальное, что, по моему мнению, желательно достичь, в конце концов, после успешного окончания Японской войны, сводится к приобретению занятой уже нами части Маньчжурии, по которой проходит путь к Порт-Артуру. Атак как Маньчжурия – страна китайская, то вознаграждение за нее желательно достичь соответственными уступками со стороны Японии для Китая. Будет ли это вознаграждение состоять из Формозы, возвращаемой Китаю, или из передачи этому последнему части японского флота, или в чем-либо другом, мне нет никакого до этого дела. Япония начала войну, она, если ее потеряет, должна и платиться за нее. Здесь, однако, встает коренной вопрос о том, что мы и без войны уже заняли с согласия Китая часть принадлежащей ему Маньчжурии, а потому может казаться, что закрепление за нами Маньчжурии последует само собой и не может составлять нашего трофея победы, если таковая будет. «Что за выгода и что за вознаграждение военных убытков в приобретении того, что фактически уже считается за нами?» – спросят, вероятно, очень многие, проникнутые той совокупностью мыслей, какая господствует в настоящее время всюду. Мой ответ на такой вопрос касается тех начал, которые проникают всю нашу историю, по моему крайнему разумению. Наши усилия более всего содействовали освобождению – почти сто лет тому назад – Германии, Австрии, Италии и других стран Западной Европы от гегемонии Наполеона вовсе без прямой цели что-либо завоевывать. То же мы сделали, содействуя освобождению Румынии, Сербии, Болгарии, Герцеговины и др. от турецкого господства, да и Китаю мы помогли временным занятием Кульджи не по английскому рецепту, возвратив ее Китаю. Наши начала иные, и в их-то смысле, мне кажется, после самого успешного окончания Японской войны, лучше всего ничего себе не брать (конечно, не считая контрибуции), кроме того, что у нас находится в руках уже сейчас и что нам нужно для выполнения наших исторических задач, часть которых, без сомнения, лежит в развитии нашего Дальнего Востока, прилегающего к Великому океану. Этим путем, как успешным окончанием войн с Наполеоном и Турцией, мы поддержим обаяние нашего имени в гораздо большей мере, чем подражая в каком бы то ни было виде англичанам, особенно же по отношению ко всей Азии, в которой наша роль должна остаться освободительною и просветительною.