Дмитрий Менделеев - Толковый тариф. Два письма Николаю II

Д. И. Менделеев

Предполагая говорить о русском таможенном тарифе как об одном из средств для возможного увеличения общего благополучия, считаю необходимым и полезным прежде всего формулировать исходные положения дальнейших рассуждений. Это не аксиомы геометрии, это даже не основные начала, принимаемые условно за аксиомы, или объекты полной, бездоказательной уверенности, подобные, например, так называемому закону инерции в механике, или закону сохранения сил в физике, или в химии — закону сохранения вещества. Исходные положения, выставляемые мною во главе соображений, касающихся таможенных окладов, двояки. Одни из них должно доказывать, потому что часто исходят из противоположных положений, с другими же я так сжился, что считаю их всеми, без дальнейших обсуждений, признанными; но и их должно сознавать и выражать, чтобы видна была вся нить посылок. От недомолвок этого рода может рождаться масса недоразумений, которых желательно избегать. Положения этого рода я излагаю только здесь, не возвращаясь к ним далее, хотя о них и идет еще разноречие в иных умах и книгах, тогда как положения другого рода, т. е. спорные, я буду с различных сторон доказывать во многих местах этой книги. Но для меня бесспорны следующие исходные положения.

1) Человечество развивается. Приближается ли оно при этом к некоторому пределу или идеалу, т. е. совершенствуется ли оно, развиваясь, или нет, — это иной вопрос, решать который можно так или иначе, имея уже некоторое суждение о пределе и цели развития, но входить в рассмотрение этого здесь нет надобности. Однако, обсуждая экономические отношения, нельзя не видеть и не положить в основу рассмотрения умножения в числе людей, захвата ими все большей и большей области на земле и во всей вселенной и нельзя отрицать появления новых и новых потребностей и условий жизни земной. Это выражается в положении — человечество развивается.

2) В своем развитии, пройдя эпоху войн за обладание территорией, человечество дошло до эпохи определенной государственной обособленности. Люди размежевались. Куда придут они впоследствии, что будет впереди и что было до эпохи государственного строя — это не идет к нашему делу. Признать же начало государственной обособленности всюду господствующим ныне неизбежно, подобно тому как неизбежно признать, что в эпоху, нам доступную, воздух содержит всюду на земной поверхности около 21 объемного процента кислорода или что вода покрывает большую часть земной поверхности. Государства суть своего рода единицы, как отдельный человек, как семьи: у них есть свои потребности, свои средства и свои приемы для их удовлетворения. Из государственных единиц в сумме слагается человечество, которое в сущности само есть особая, большая, но живая единица. Это не такие абстрактные единицы, как, например, миллиард, а такие реальные, как улей или муравейник, как растение с миллиардами клеток или как сама земля, содержащая миллиарды единиц всякого рода. И надо признать, что интересы государств по существу истории неотделимы от интересов человечества, как частные интересы отдельных лиц стремятся слиться с государственными. Идти против этого разделения, подчинения, а иногда и поглощения — значит или не понимать происходящего, или переть против рожна. Разум истории выше, грандиознее и практичнее. Блага личного не достичь без блага общего, семейного, государственного и общечеловеческого. Обсуждать таможенные пошлины, налагаемые государствами, и иметь в виду интересы одних частных лиц, входящих в государство, да одни общечеловеческие интересы — значило бы пропустить самую суть дела, затемнить его, и если у многих лиц, говорящих о таможенных делах, видна запутка мысли, то она ведет свое начало именно от того, что упускается из вида сложение людей в государства и только при посредстве государств в человечество. Обсуждая клетки, из которых состоят все органы человека, и рассматривая его отправления, потребности и интересы, не следует упустить из вида сложение клеток в отдельные органы и нельзя без ущерба в правильности понимания пропустить отправления рук, глаз, легких и тому подобных собраний клеток, специализированных по строению и назначению.

3) Как отдельные люди и семьи, государства и народы неодинаковы по своим средствам, условиям, положению и т. п., но каждое государство, как каждый человек, вольно применять все свои усилия прежде всего на свою пользу. Усилия эти тем законнее, т. е. тем более отвечают общему развитию человечества, чем более они ограничиваются прямыми личными средствами и потребностями, не трогая прямо личных средств и потребностей других государств. Каждый свободен лично себя улучшать, ничего не отнимая от других или беря от них только то, что они сами ему дают, взамен (или сверх) того, что дает ему и им безличная природа. Человек тем разумнее, чем больше пользуется силами природы и сношениями с другими людьми, и чем больше он добывает от природы полезного для себя и для других, тем он больше служит себе и другим. Так и государства, совокупность которых составляет человечество. Общий интерес необходимо слагается из суммы интереса всех единиц. Поэтому все, что кладет преграды для самостоятельных усилий каждой самостоятельной единицы, задерживает общее развитие, особенно если при этом ничего не отнимается от других единиц, а исходом служит то, что называется дарами природы. Скачок от личных интересов отдельных людей прямо к интересам общечеловеческим, пропуская интересы государственные, настолько же составляет явный пропуск, как скачок от единиц к тысячам, помимо десятков и сотен, или как переход от атомов прямо к телам, помимо того воздействия атомов, которое проявляется при сложении их в частицы (или молекулы) и определяет химические превращения веществ. Если в атомах или отдельных лицах есть различия, то тем более их есть и быть должно в разных частицах или государствах. Слить, уничтожить различие или смешать разделившихся нельзя — будет хаос, новое вавилонское столпотворение […].

4) Если отдельное лицо обязано для поддержания своего существования, своей свободы и своего личного достоинства сообразовать пассивно и активно свои действия с природными требованиями своих органов, с действиями других лиц и их соединения в государственные единицы, то и государство нравственно обязано для поддержания своего существования, своей свободы и своего достоинства сообразовать свои действия с потребностями своих подданных и с действиями других государств, преследуя и гармонически примиряя интересы не только общегосударственные, но и личные, индивидуальные, и общечеловеческие, потому что все они по природе одинаковы, и кажущаяся их встреча и борьба составляют только пути их гармонического слияния.