Дмитрий Менделеев - Заветные мысли

Читатель видит, что сказанное выше относится к промышленности вообще и почти не касается прямо ни русских особенностей, ни частностей отдельных видов промышленности; общие же соображения только тогда приобретают плоть и кровь, когда входят в реальные частности, так как из них состоит действительность, а общее составляет только отвлечение от нее и стремление охватить ее сложность. Поэтому одну из следующих глав предлагаю посвятить исключительно промышленности России и некоторым частным ее видам, рассмотрение которых, по моему мнению, может выяснить современное наше промышленное состояние в более конкретных формах. В этом направлении опять многоглаголанием можно запутать мысль, хотя при разборе частностей и не следует избегать ни некоторых цифр, ни кое-каких технических подробностей; они, по моему мнению, в конце концов сокращают изложение. Из того, что Россия владеет 2 млрд десятин суши, населена более чем 130 млн жителей и дает ежегодно прироста (перевеса числа рождающихся над умирающими) около 2 млн жителей 54, еще нельзя выводить заключения о возможности и необходимости предстоящего ей промышленного развития. Мало для того присоединить сюда не только исторически ясную выносливую настойчивость народную, но и давнее направление его к единству и порядку, осуществляемое единодержавием, терпеливостью и стремлением к просвещению. Все это составляет многообещающую сумму условий первостепенной важности, но они мало бы еще значили, если бы Россия не занимала того срединного положения, какое принадлежит ей в Старом Свете, если бы ее почва и недра не были столь богато снабжены всем, чего более всего ищут люди, – от плодородия чернозема и от богатств лесами, нефтью и каменными углями до обширнейших районов, способных давать хлопок и виноград, и до богатейших рудников железа и золота, и если бы разработка всех этих природных богатств, хотя еще в относительно малых размерах, не показывала уже возможности достигнуть скорых и блестящих промышленных результатов среди всех наших условий. Без обдуманных, нарочитых и настойчивых правительственных мер, по моему крайнему разумению, все эти задатки сами собою не могут довести до желаемого конца, содержащегося в понятии о росте «народного блага» в нашей стране. Надо же, наконец, и для сомневающихся показать, что наш промышленный рост есть, но мал, не отвечает ни требованиям времени, ни природным ресурсам, и хоть понемногу начать разбираться в причинах нашей промышленной отсталости и бедноты.

Вот для этой нелегкой задачи писано нелицеприятное, а убежденное мое как бы похвальное слово промышленности в этой главе. Осуждая или только указывая на недостатки просвещения, промышленности и управления, можно содействовать анализу, но не тому синтезу, который теперь особенно надобен и состояться может не при каком-либо одностороннем развитии хотя бы промышленности, или просвещения, или правительства, хотя бы и по английскому образцу, а только при их единовременном улучшении и развитии всего этого по обсужденным планам. Но говорить толково можно, лишь разделяя сложное на части, а потому, так как в развитии промышленности главное влияние неизбежно должно принадлежать строю правительства, для средоточия всех сторон блага народного назначаемому, то для последовательного изложения непременно следует высказать личные мысли о правительственном строе как предмете, наиболее настоятельном и центральном. Пора высказать личные воззрения даже по отношению к устройству правительства настает явно, и я попробую изложить свои заветные мысли, сюда относящиеся.

11 октября 1904 г.

С.-Петербург

Ход событий в начале 1905 года. Исходные мои положения. Логическое и историческое разделение правительственных отправлений (функций): 1) личные, или первичные: законодательство, администрация и суд – и 2) общественные (социальные), или вторичные: обеспечение внешних отношений, заботы о просвещении и устройство экономического быта жителей. Две первейшие надобности России

Мои «Заветные мысли» с самого начала, относящегося к 1903 г., назначались для изложения личных воззрений на неизбежность многих преобразований в устройстве внутреннего быта России, преимущественно в деле народного просвещения, многих видов промышленности и управления, но вначале я полагал – да так и подготовлял материалы – говорить только о трех указанных предметах, однако ближе обсудив их, счел полезным ранее всего написать первые вступительные главы и заключить изложение передачей исходных своих начал, на которых остановился, чтобы этими добавлениями достичь более полного выяснения совокупности накопившихся у меня мыслей. Окончив предшествующую главу в октябре 1904 г. 55, я приостановился не вследствие трудности и, так сказать, деликатности предмета предстоявшей главы, а только по той причине, что все мои свободные минуты тогда необходимо было отдать другим предметам. 56Скоро, однако, присоединились к этой еще три новых причины, задержавших окончательную подготовку предлагаемой главы. Первой на то причиной были внезапные наши неудачи в Маньчжурии и на Тихом океане, так как они требовали своего объяснения и по внешней видимости находились в связи с недостатками правительственных учреждений, хотя кроме всего объясняются численным перевесом, определяемым близостью полей битвы к Японии и громадным их отдалением от центров русской населенности. 57Более важна вторая причина – беспорядки, начавшиеся 9 января и потом разросшиеся не столько до тревожных размеров, сколько до раздраженного состояния умов, устраняющего условия спокойного суждения, а все мои мысли назначаются исключительно для уравновешенного, спокойного и постепеновского состояния общего внимания. Мне показалось невозможным и совсем бесполезным говорить в такое неспокойное время, какое представляла вся первая половина текущего года, а потому я не только приостановил издания, но и прекратил писание «Заветных мыслей». Третьим обстоятельством, повлиявшим на такую мою решимость, были высочайшие распоряжения начала 1905 года, потому что они подали надежду именно на такие постепенные изменения в строе управления, о которых следовало говорить при продолжении «Заветных мыслей», но было вовсе не ясно, что, когда и в какой последовательности будет осуществляться, и мне лучше было подождать, потому что post factum говорить о желаемом неуместно и несвоевременно.

Но вот настали 6 и 16 августа: объявлено близкое собрание Государственной думы, чтобы услышать голос народа, и подписан Портсмутский мир, т. е. приспело время не спеша, без давления внешних отношений, обдуманно отнестись к насущнейшим вопросам внутреннего строя. Тогда я поспешил возвратиться к прерванной работе, потому что трудно дождаться лучшей, чем теперь, поры для выражения личных мыслей, относящихся к желательным изменениям правительственного строя. Однако для ясности и сокращения времени как своего личного, так и тех, вероятно, немногих, более или менее лично меня уже знающих, которые прочтут написанное, ранее, чем говорить о некоторых частностях и связывающих эти частности мыслях, считаю полезным вступно и отрывочно – без излишних здесь доказательств, – во-первых, выразить исходные мысли, касающиеся правительства вообще и русского в особенности, а во-вторых, высказать основные современные пожелания, вытекающие из ряда сложившихся у меня мыслей о нашем правительственном и общественном строе.