Инесса Яжборовская - Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях

В ответ на посланную в Лондон депешу Андерса, с которой Сикорский ознакомил Черчилля, вновь последовало предложение последнего о выводе всей армии в Иран. Уже 19 марта Андерс издал первые приказы об эвакуации. К концу месяца из СССР через базу в Красноводске прошли 32,5 тыс. польских солдат и офицеров, то есть примерно на 7 тыс. больше, чем было согласовано с Сикорским в декабре. Вместе с ними выехали 12,5 тыс. членов их семей и других гражданских лиц, в том числе много детей.

В СССР были оставлены наиболее подготовленные и боеспособные единицы: штаб, три дивизии, вспомогательные подразделения.

В соответствии с принятым решением об ограничении численности армии до 44 тыс. военнослужащих очередное заседание смешанной советско-польской комиссии по формированию армии отменило право на набор призывников непосредственно частями и соединениями без направления советскими военкоматами. Фактически был ликвидирован институт польских офицеров связи и т.д.

Советское правительство заявило, что эвакуацию из СССР польских военнослужащих следует считать полностью законченной, и предложило свернуть эвакуационные базы. Польская сторона ответила отказом, надеясь на поступление ожидаемых кадров.

Почти сразу же появились новые трудности. Ноты посольств в Москве и Лондоне требовали продолжения призыва в польскую армию и вывода новобранцев в Иран. Переписка польского правительства в изгнании с Андерсом касалась дальнейшего выяснения вопроса об офицерах и амнистированных. Сикорский убеждал Сталина в письме от 9 апреля 1942 г. в выгодности создания вблизи южных границ СССР сильной группировки польских войск. Для Сикорского теория создания трех центров польских войск была возможностью обеспечить их ввод в Польшу с трех направлений — из СССР, с запада и через Балканы с востока. Ответ Сталина от 13 мая был жестким, отрицательным: положение не изменилось, армия не принимает участия в боях, не может быть изменений и в ее численности. Жуков пригрозил Андерсу арестами всех поляков, самочинно перемещающихся в места дислокации частей.

Советской стороне стало известно и об активном противодействии Сикорского включению вопроса о границах в подготавливаемый англо-советский союзный договор, который был подписан в конце мая во время визита Молотова в Лондон. Во имя обещания открыть второй фронт СССР пошел на отказ от упоминания в договоре проблемы границ. Сталин заявил, что у Советского Союза будут свободными руки и вопрос о границе будем решать силой {47} .

В конце мая под большей частью надуманными предлогами началась кампания по свертыванию системы опеки над депортированными и ликвидации института доверенных лиц и представительств посольства в местах компактного проживания польских граждан.

У. Черчилль и британское ведомство иностранных дел продолжали оказывать давление на СССР и Сикорского. Речь об этом шла и с Молотовым. Андерс, как он пишет в своих мемуарах, также добивался от советского руководства вывода всей армии. Нараставшую напряженность не уменьшила смена польского посла. Встреча в Лондоне Молотова и Богомолова с Иденом, Сикорским и Рачиньским свелась к разговорам о необходимости сотрудничества.

Противоречия между Андерсом и Сикорским (правительством) по вопросу о том, оставлять армию во имя высших польских политических целей в СССР и воевать вместе с Красной Армией или выводить ее на Ближний Восток и поступать под британское командование, были использованы и английской, и советской стороной. Черчилль в условиях разгоравшейся Сталинградской битвы продолжал связывать вывод польских войск с важным для СССР в то время вопросом о втором фронте и позицией Турции, что отразилось в его переписке со Сталиным {48} . 3 июля 1942 г. советское правительство согласилось на вывод всей армии. Из Советского Союза в два этапа выехало в общей сложности около 80 тыс. военнослужащих и 37 тыс. членов их семей и др. {49} Предварительно из армии «изъяли» коммунистов, засланных ИККИ.

З. Берлинг вместе с небольшой группой офицеров остался в СССР. По некоторым данным, он сотрудничал с НКВД, а в воспоминаниях пропагандировал советскую официальную версию «немецкого следа» в Катыни. Он помог в создании новых польских частей.

Вопрос о боевом сотрудничестве Красной Армии с частями правительства Сикорского был снят с повестки дня. С их уходом НКВД по приказу Молотова вернул отношения с поляками в традиционное русло выискивания шпионов. НКИД окончательно ликвидировал структуры, организованные польским посольством. Обострились отношения по вопросам гражданства, выезда отставших от армии чинов и членов семей.

Сикорский запретил сотрудничество Армии Крайовой (АК) с разведорганами Красной Армии, но задумался, как должна реагировать АК на предполагавшееся вступление советских войск в Польшу. Поколебавшись, к ноябрю 1942 г. он пришел к выводу, что вооруженное противостояние Красной Армии было бы безумием, и отдал приказ частям АК при появлении советских войск выходить из подполья, заявляя о своей и Польши суверенности и позитивном отношении к Советскому Союзу.

В начале 1943 г. Сикорский, заручившись поддержкой Запада, начал готовить свой визит в СССР для снятия наросших противоречий.

Формирование на советской территории польской армии и меры по организации взаимодействия были первой серьезной попыткой наладить советско-польские отношения ради высшей цели — разгрома гитлеризма. Но они закончились уходом армии из СССР. Польская армия не пошла на советско-германский фронт по целому ряду причин, объективных и субъективных. Одной из основных было сокрытие сталинским руководством правды о судьбах военнопленных офицеров, а также постоянные попытки распространить на суверенное национальное формирование порядки, культивируемые в собственной стране, что было неприемлемо для польской стороны и подрывало наметившееся хрупкое взаимодействие. Польское правительство и командование армии преследовали очевидные военные и политические цели. Сталину стало ясно, что правительство Сикорского вряд ли сможет стать исполнителем его планов в отношении Польши, а сформированная польская армия ни в коей мере не поможет в их реализации. Будучи вынужден считаться с союзниками, он избавился от армии Андерса, передав ее им, а сам исподволь стал готовить преданные ему кадры с перспективой воссоздания Польского государства и его армии на иной основе. Их политическим ядром становились Польская рабочая партия в стране и Центральное бюро коммунистов Польши в Москве. Первая, естественно, была подпольной, второе — засекреченным. Был создан Союз польских патриотов. Началось создание иных, отвечающих сталинским планам вооруженных сил — формирование дивизии имени Т. Костюшко, строительство Войска Польского.