Давид Антонель - Заговоры ЦРУ

В следующий уикэнд, 21 и 22 ноября 1953 г., Олсон приехал, чтобы повидаться с семьей. Элис Олсон заявила, что ее муж

«очень сильно изменился. Я не могла понять, в чем дело. Я только догадывалась, что что-то очень неблагополучно. Весь уикэнд он просидел на месте, очень меланхоличный и раздражительный. Говорил о какой-то допущенной ошибке. Потом объявил, что собирается подать в отставку» [102] В то время ни медикам, ни общественности не был известен этот наркотик, который в настоящее время уже достаточно хорошо изучен и воздействие которого до некоторой степени поддается контролю. В то время действие этих наркотиков было более угрожающим, потому что их прием производился неожиданно и без предварительного согласия подопытного. .

В понедельник коллеги посоветовали ему немного повременить с отставкой, и состояние его, кажется, улучшилось. Однако во вторник один из его начальников — полковник Винцент Роуз, который сам до того оказался подопытным и у которого в течение нескольких недель обнаружилась серьезная вторичная реакция на наркотик, отметил в поведении Олсона тревожные симптомы и решил показать его психиатру. Вечером Фрэнк Олсон объявил своей жене:

«Я стал для тебя опасным. Мне нужно в Нью-Йорк на прием к психиатру».

На другой день она проводила его до аэропорта. Он сел в самолет вместе с полковником Роуэ и агентом ЦРУ Робертом Лэшбруком. Это был последний раз, когда Элис Олсон видела своего мужа живым.

В Нью-Йорке Роуэ и Лэшбрук отвели Олсона к доктору Гарольду А. Абрамсону, бывшему военному психиатру, который к тому же считался одним из специалистов по ЛСД. После госпитализации и нескольких обширных обследований, одно из которых длилось почти целый день, доктор Абрамсон поставил диагноз — психоз в тяжелой форме с галлюцинациями. Олсон уже заказал билет на самолет, чтобы отправиться к своей семье и провести с ней новогодние праздники, но в последний момент передумал. Он поспешно вернулся в Нью-Йорк, позвонил Абрамсону и попросил снова положить его в больницу. За день до помещения в больницу Олсон находился в гостинице «Стэтлер», в центре Манхэттена. Оттуда он позвонил жене: «Мы говорили о его возвращении домой и о его госпитализации. Ничто не предвещало, что разговор этот будет прощальный», — говорила Элис Олсон. Несколько часов спустя агент ЦРУ Лэшбрук, которому было поручено наблюдение за Олсоном и который жил с Олсоном в одной комнате, проснулся от звона разбитого оконного стекла. Это Олсон выбросился из окна комнаты, пролетел вдоль него и разбился, упав с десятого этажа на тротуар Седьмой авеню. Тело погибшего опознал сам Лэшбрук.

На протяжении 22 лет никто не объяснил Элис Олсон и ее троим детям суть происшедшего. ЦРУ просто уведомило семью, что Фрэнк Олсон покончил жизнь самоубийством, и установило ей солидное пособие. Прочитав заключения комиссии Рокфеллера, Элис Олсон позвонила полковнику Роуэ и узнала правду. В ходе пресс-конференции в июле 1975 года дочь Олсона Лиза заявила:

«С 1953 года мы боролись за то, чтобы разобраться в причинах смерти моего отца, этого странного «самоубийства». Сейчас, 22 года спустя, нам стало известно, что эта смерть явилась следствием небрежности и невообразимых беззаконий, допущенных ЦРУ».

Семья Олсонов заявила о намерении предпринять юридические шаги против ЦРУ

«не столько во имя возмещения убытка и восстановления попранных интересов, — сказал один из сыновей Олсона — Эрик, — сколько для выяснения точных обстоятельств этой смерти».

Маловероятно, однако, что когда-либо станет известно нечто новое по данному вопросу. Дело в том, что в 1973 году по распоряжению д-ра Сиднея Готлиба были уничтожены 152 досье, содержавшие отчеты об этих опытах. Готлиб сотрудничал с ЦРУ начиная с 1951 года, но уже ранее он установил связи с секретными службами.

С 1953 года лаборатории Сандоз стали предоставлять в распоряжение исследователей новый продукт, свойства которого были открыты в 1943 году одним из их химиков д-ром Альбером Хофманом: ЛСД или диэталамид лизергиновой кислоты. Учитывая широкий диапазон действия этого вещества, одно время предполагалось использовать его для лечения некоторых психических расстройств, а также для вызывания временных искусственных психозов. В Соединенных Штатах Национальным институтом психического здоровья финансировались многочисленные исследования, однако результаты психиатрических опытов с применением ЛСД в общем оказались обманчивыми. Дело в том, что на протяжении 60-х годов употребление ЛСД стало настоящей модой, особенно на территории американских университетов и колледжей. В 1966 году в связи с широчайшим распространением этой новой разновидности наркомании лаборатория Сандоз прекратила производство ЛСД. Однако этот наркотик довольно легко поддается синтезированию, и частные лица могут без труда изготовлять его кустарным способом.

Во время слушаний в американском сенате в июле, сентябре и октябре 1975 года много другой информации было высказано представителями армии и ЦРУ, а также медиками и исследователями, сотрудничавшими в разработке различных программ. Адвокат армии США Чарлз Эблэр заявил, что опыты с вызывающими галлюцинации наркотиками были предприняты в американских вооруженных силах в целях отыскания альтернативы ядерной войне. Сотрудничество с ЦРУ объяснялось близостью их целей: ЦРУ требовалось изучить возможность использования этих наркотиков в шпионских целях, например при допросах, а также выяснить, могут ли они представлять опасность для американских агентов с момента использования их вражескими агентами. Таким образом, речь шла о выяснении способов употребления, о кратко- и долговременном воздействии наркотиков, а также о существовании им противоядий.

С течением времени галлюцинирующему воздействию препаратов было подвергнуто около 5 тыс. гражданских и военных лиц. По мнению некоторых специалистов, эта операция, проводившаяся в конце 50-х годов, ни в коей мере не связана с мощной волной наркомании с галлюцинирующим эффектом, захлестнувшей США в начале 60-х годов.

Исследования проводились над больными некоторых психиатрических больниц, заключенными некоторых исправительных тюрем, а также над студентами некоторых университетов. К этому добавился «несчастный случай» в нью-йоркской больнице в 1953 году. 42-летний мужчина Гарольд Блауэр, имевший определенную известность как чемпион по теннису, испытал нервную депрессию. Он был помещен в нью-йоркский институт психиатрии, где ему была сделана инъекция москалина, производного другого галлюцинирующего препарата, и умер от сердечного приступа через два часа после укола. Он ушел из жизни в самый разгар выполнения программы исследований, проводившейся при содействии армии и ЦРУ, под контролем д-ра Сиднея Малитца, ныне возглавляющего этот институт психиатрии. Судебный процесс продолжался. Обосновывая решение суда, судья заявил, что применявшаяся химическая терапия «отличалась от стандартной терапии, которая обычно используется в подобных случаях». Несмотря на столь серьезный инцидент, армия продолжала финансировать программу исследований института психиатрии.