И. Окстон - Всемирный следопыт, 1926 № 10

День склонялся к закату, и Юсуп, увидев, что он больше не нужен, отправился на поле. Но по дороге Юсуп соблазнился и решил взглянуть на дело рук своих. Поэтому он свернул вниз к воде и пошел к водокачке. Здесь было тихо, и Юсуп не встретил ни души.

В последний раз Юсуп был здесь в прошлом году. Тогда какой-то русский молодой человек устанавливал машины и руководил рабочими. Вместо земляного берега от самого дна подымалась серая гранитная стена. Внизу в воде проходила толстая труба. Она брала воду и гнала ее вверх на поля.

Теперь Юсуп увидел, что до середины каменной стены поднялся холм песка. Казалось, что вода отступила или водокачка вышла на берег, точно ей надоело мокнуть. Желтые волны мерно набегали на мель и широко разливались, принося новый песок.

— Хе-хе! Это только лапа дракона, — сказал Юсуп, — но когда он придет весь и ляжет, то здесь будет совсем сухо.

Старик посмеялся и начал подниматься наверх.

Вечер уже наступил, и быстро темнело.

— Алла акбар! Тут закопано целое богатство, — бормотал Юсуп.

Он хотел выйти к дороге, но услышал, что по камням кто-то идет. Он обернулся, и сердце его упало. Это был здоровенный рыжий детина — хозяин водокачки, который поклялся испортить халат Юсупа. Верзила остановился.

— Здравствуй, Юсуп, — вкрадчиво сказал он, опуская руку в карман и тихонько шагая вперед.

Видимо, он не хотел пугать Юсупа, но все предосторожности были напрасны. Юсуп бросился вниз, к воде. Там было уже темно. Старик зашел по пояс в воду и сел; и дышал тихо, чтобы не обнаружить себя.

Рыжий понял, что уловка не удалась, и заговорил в другом тоне:

— Так это ты, собака, установил это чортово колесо? — проговорил он.

— Зачем ругайса? — спросил по-русски Юсуп.

Но рыжий бросился к нему во весь дух. Снизу Юсупу из темноты не было видно. Юсуп испугался и хотел бежать, но, сильно плеская, еле успел сделать несколько шагов.

Сейчас же, один за другим, засверкали в сумерках огни выстрелов, и пули завизжали около Юсупа и зашлепали по воде. Юсуп от ужаса остался без движения. Потом русский пошел в сторону, а Юсуп тихонько вышел из воды и, увидев на дороге какую-то арбу, побежал за ней. Иногда он останавливался и щупал руки и ноги.

Добрый Юсуп думал, что, когда стреляют, то всегда убивают, и долго не верил своему счастью. Скоро он нагнал арбакеша и, задыхаясь от волненья, рассказал ему все. Теперь Юсуп хочет ехать в город, ему надо повидать судью. Арбакеш дважды просил Юсупа повторить все с самого начала. Юсуп сидел рядом с арбакешом и рассказывал еще и еще, потом задремал.

Наконец, ночь окончилась. Стало светлеть, поднялось солнце. Небо стало бездонным и синим. Капли росы заиграли зелеными и красными огнями, и через несколько минут стало жарко.

Юсуп положил мокрый халат и подставил горячему солнцу свою спину. Потом он осмотрел свой халат и убедился, что хозяин водокачки стреляет не очень плохо. В халате было четыре дырки от пуль револьвера, и Юсуп стал мрачным.

Юсуп доехал до чайханы, в которой останавливался всегда. Чайханщик подбежал к нему, обнял его, потом отступил шаг назад и обнял снова.

— Что с тобою? — спросил Юсуп старика.

— Но ведь тебя убили! Здесь говорили, что тебя убил хозяин водокачки. Люди видели, как он в тебя стрелял. Он сам приехал сюда и говорил, что он тебя не видал. Но он врет. Есть свидетели, что он врет. Скажи, ведь он стрелял в тебя, — повторил чайханщик.

— Откуда они так скоро все узнали? — с изумлением спросил Юсуп.

Потом он стал о чем-то думать, и глаза его сделались лукавыми и веселыми.

— Ты говоришь, он был тут? — спросил Юсуп чайханщика, не отвечая на его вопросы.

— Был, был, — отвечал чайханщик. — Да, вот посмотри, вот он опять идет по базару.

Рыжий детина подошел к чайхане, и Юсуп его окликнул:

— Здорово!

Рыжий увидел старика и побелел. Не зная сам, что делает, он повернулся, чтобы уйти, но Юсуп крепко держал его за руку.

— Подожди, — твердил он. — Давай поговорим. Тут не водокачка. Тут город. Судья хочешь? Тюрма хочешь? — и Юсуп показал дырки на своем халате. — Это что? — Рыжий молчал.

— Что хочешь, новая васика или тюрма? — спросил по-русски Юсуп.

— Давай новую васику, — сказал рыжий.

Юсуп собрал целую толпу свидетелей и, блистая своими познаниями русского языка, диктовал по-русски. Рыжий внимательно слушал и добросовестно записывал на бумаге, собираясь итти к нотариусу.

— Моя твоя компаньон, — говорил Юсуп, сияя от счастья.

— Э, — подтвердили свидетели.

— Хорошо, — согласился рыжий.

— Который водокачка бирот десятый часть.

— Э, — снова сказали свидетели.

— Хорошо, — повторил рыжий и засмеялся.

— Зачем смеешься, — сказал Юсуп.

— С чего десятую часть? Собачий ты компаньон, — закричал рыжий. — С твоего проклятого колеса? Десятую часть воды? Тьфу!!.

— Зачем ругайса, — обиженно сказал Юсуп. — Моя твоя компаньон.

— Да слыхал. Ну тебя к чорту, — уныло протянул рыжий. — Закопал водокачку, старый чорт. Ну чем я тебя кормить-то буду, компаньона?!.

— Наверху камень лежит. Оттуда возьмем, суда положим. Весь песок уйдет. Сверху тоже песок больше не пойдет, зачем ругайса, — повторил Юсуп.

— Э, — сказали свидетели.

Рыжий смотрел с изумлением. Потом, повидимому, поверил и протянул руку. Новые компаньоны крепко пожали друг другу руки и с целой толпой свидетелей-сельчан пошли к нотариусу.

Казалась бы, что привольно-дикая жизнь ковбоев, так увлекательно описанная Майн-Ридом, Г. Эмаром, Брет-Гартом и другими старыми писателями, давно уже умерла в быстро индустриализующейся Америке. Однако, обширные степные пространства великой американской равнины до сих пор являются резервуаром бесчисленных стад быков и ареной интереснейших приключений тех же ковбоев (у почти современного нам писателя О. Генри мы встречаем яркие образы нынешних сынов прерий). Наш снимок дает момент, когда ковбой бросает лассо на рога удирающего быка. Характерной особенностью этой фотографии является такое положение ног лошади и быка, какого обычно не заметит наш медленно фиксирующий глаз: его может схватить лишь молниеносно действующий об'ектив фотографа.

Можно сказать, что путешествия за границу, как образовательное средство, ведут у нас свое начало только с времен царствования Петра I.