Сергей Лагодский - Загогулина в портфеле президента

Довольно двусмысленные в последнее время отношения между Михаилом Горбачёвым и Борисом Ельциным закончились 16 октября совершенно недвусмысленным выступлением Ельцина на сессии ВС РСФСР. Российский лидер обвинил лидера союзного в нарушении джентльменских соглашений и заявил, что дальнейшие их отношения могут базироваться лишь на строгом протоколировании и публичном оглашении обещаний Президента СССР. «Медовый месяц» Михаила Горбачёва и Бориса Ельцина, начавшийся 31 июля заключением соглашения о разработке экономической программы, тем самым окончательно перешёл в скандальный развод. Союзное руководство и Россия вошли в жёсткую конфронтацию: похоже, что оба соперника действуют по принципу aut nunc, aut nunquam — теперь или никогда. Однако наблюдатели полагают, что главные конфликты ещё впереди.

16 октября Борис Ельцин выступил в ВС РСФСР с программным заявлением, в котором он, по сути дела, обвинил Президента СССР в вероломстве: «Тонущее союзное правительство нажало на Президента, и он в очередной раз меняет своё решение». И сделал вывод: «Будущие договорённости с Президентом Горбачёвым следует конкретизировать и сделать достоянием гласности». Отчасти всё это напоминает условия, на которых Рональд Рейган соглашался общаться с Горбачевым в 1985 г. — «доверяй, но проверяй». Но если Ельцин и Рейган были достаточно дипломатичны в своих высказываниях, то российский вице-премьер Геннадий Фильшин назвал вещи своими именами: «Мы потерпели поражение из-за нашей порядочности: поверили, что можно заключить договор».

Во всех этих заявлениях интересна не столько оценка партнёрских качеств Горбачёва, сколько признание того, что тайный договор был и даже некоторое время действовал. Причины заключения договора достаточно понятны. Поскольку кто-то всё-таки должен править Россией, а возможности окончательно устранить соперника нет, остаётся одно: кондоминиум, т. е. совместное управление.

Но кондоминиум редко бывает устойчивым: один из соправителей оказывается более успешным, а его неудачливому партнёру ничего не остаётся, как рвать договор и обращать успех противника в ничто. Когда российское руководство всерьёз решило реализовать программу «500 дней», успех её означал бы вытеснение Горбачёва с политической сцены: ведь и правда, если один правитель управляется с нужным для страны делом, то зачем ему соправитель.

Этим парадоксом — кто выигрывает, тот проигрывает — по мнению наблюдателей, и объясняется нетривиальное поведение Горбачёва по мере продвижения к началу действия программы «500 дней»: программу сгубило не то, что она была плоха, а то, что она имела шансы на успех.

Сейчас всё вернулось на круги своя: как и 29 мая, в день избрания Ельцина на пост российского лидера, отношения потенциальных соправителей России хуже некуда. Но с большим отличием: по данным академика Татьяны Заславской, за время с мая по сентябрь рейтинг популярности Горбачёва упал вдвое — с 56 до 29 % и вдвое — до 58 % — вырос рейтинг Ельцина. В этих условиях шансы на заключение нового соглашения не так велики, как в мае: Ельцин может попытаться пойти напролом. Как и Горбачёв.

Надо признаться, частичный шанс на новое соглашение союзным Президентом был упущен. Горбачёв счёл тон Ельцина «ультимативным», что совершенно верно: российский лидер предлагал либо возобновление договора, либо, говоря дипломатическим языком, оставлял за Россией право принять те меры, которые она сочтёт необходимыми. Ошибка Горбачёва, по ряду оценок, состояла в непонимании того, что ультиматум — это ещё не самое плохое: он хотя бы содержит в себе условие сохранения мира. Самое плохое — это нота об объявлении войны, которая никаких условий мира уже не содержит.

…Тем не менее, по конфиденциальным сведениям, в пятницу вечером, 19 октября, Борис Ельцин отбыл отдыхать на воды, а российский вице-премьер Григорий Явлинский — на встречу с Горбачёвым. Будут ли по новому ельцинскому рецепту, «сделаны достоянием гласности» беседы Горбачёва с Явлинским, можно только гадать.(9)

А конфликт между Россией и Союзом ССР продолжал разрастаться. 24 октября ВС СССР принял Закон об обеспечении действия законов и иных актов законодательства Союза ССР, а ВС РСФСР — Закон о действии актов органов Союза ССР на территории РСФСР. Союзный закон утверждает безусловный приоритет союзный власти — российский закон «по умолчанию» полагает распоряжения Союза юридически ничтожными, они вступают в силу лишь после специальной ратификации их российским парламентом.

Конфликт России и Союза вошёл в решающую фазу. Эксперты полагают, что и Россия, и Союз в борьбе за утверждение своего суверенитета вряд ли остановятся на полпути. При этом — как два года назад страны Балтии — Россия может пустить в ход идею независимой государственности.

19 октября, немедленно после одобрения ВС СССР «основных направлений» экономической реформы, премьер Рыжков потребовал от ВС издать постановление, «обеспечивающее верховенство законов Союза ССР». Поддержавший Рыжкова член ВС СССР Игорь Зелинский назвал это «президентской вертикалью до самого низу».

21 октября учредительный съезд de fakto правящего в РСФСР движения «Демократическая Россия» принял резолюцию, гласящую, что «в случае принятия ВС СССР или Президентом СССР каких-либо актов, ущемляющих суверенитет России, движение будет… добиваться выхода Российской Федерации из состава СССР и национализации всей собственности Союза на территории Республики».

23 октября ВС СССР приступил к обсуждению закона, аннулирующего суверенитет республик, и в первую очередь, по мнению экспертов, суверенитет России. В тот же день ВС РСФСР начал обсуждать свой «закон о ратификации». 24-го оба парламента приняли свои законы, переводящие коллизию суверенитетов в стадию открытого конфликта.

«Это акт не нападения, а защиты», — заявил, комментируя принятие российского закона, председатель Комитета по законодательству ВС РСФСР Сергей Шахрай. Защита, судя по всему, обещает быть упорной — на вопрос из зала, что делать, когда Союз отменит «закон о ратификации». Руслан Хасбулатов отвечал: «Я поставлю перед вами вопрос об отмене отмены».

Таким образом, после того как Президент СССР, выступая на сессии ВС СССР, отверг ультиматум Ельцина от 16 октября, началось нечто похожее на военные действия. Естествен вопрос, будут ли эти действия со стороны России базироваться на уже имеющемся «мобилизационном плане» или же они будут нестись экспромтом.

Хотя без импровизации не обойтись, наблюдатели считали, что такой план существует. Недаром 23 октября Хасбулатов специально подчеркнул, что проект закона о ратификации был подготовлен месяц назад.