Светлана Алексиевич - Цинковые мальчики

В остальной части иска Кецмуру Т. М. отказать…

Ответчица Алексиевич С. А. иск не признала. Она показала, что в 1987 г. встречалась с Головнёвой И. С. — матерью погибшего в Афганистане офицера — и беседу с ней записала на магнитофонную ленту. Это было почти сразу после похорон её сына. Истица рассказала ей все то, что указано в монологе, подписанном её фамилией в газете «Комсомольская правда». Для того чтобы Головневу не преследовали органы КГБ, она в одностороннем порядке изменила её имя на «Нина» и воинское звание её сына со старшего на младшего лейтенанта, хотя речь шла именно о ней.

С Кецмуром Т. М. они встречалась именно шесть лет назад. Наедине она записала его рассказ на магнитофонную ленту. В опубликованном монологе сказанное им изложено в соответствии с этой записью, поэтому соответствует действительности и является правдивым…

На основании изложенного, руководствуясь ст. 194 ГК Республики Беларусь, суд решил:

Обязать редакцию газеты «Комсомольская правда» в двухмесячный срок опубликовать опровержение указанных сведений.

Головнёвой Инне Сергеевне в иске о защите чести и достоинства к Алексиевич Светлане Александровне и редакции газеты «Комсомольская правда» отказать.

Взыскать с Алексиевич Светланы Александровны в пользу Кецмура Тараса Михайловича расходы по госпошлине в размере 1320 (одна тысяча триста двадцать) рублей и госпошлину в доход государства в размере 2680 (две тысячи шестьсот восемьдесят) рублей.

Взыскать с Головнёвой Инны Сергеевны в доход государства 3100 (три тысячи сто) рублей.

Решение суда может быть обжаловано в Мингорсуде через нарсуд Центрального района г. Минска в течение 10 дней со дня его оглашения.

Из ходатайства о независимой литературной экспертизе

Директору Института литературы имени Янки Купалы

Академии наук Республики Беларусь

Коваленко В. А.

Уважаемый Виктор Антонович!

Как вам известно, судебный процесс против писательницы Светланы Алексиевич в связи с публикацией отрывка из её документальной повести «Цинковые мальчики» в «Комсомольской правде» от 15.02.90 г. завершён в первой инстанции. Фактически С. Алексиевич обвинили в том, что она будто бы оскорбила честь и достоинство одного из истцов (одного из героев её книги), не передав его слова буквально. Дважды суд отклонил ходатайство о проведении литературной экспертизы.

Белорусский ПЕН-центр просит Вас сделать независимую литературную экспертизу, которая бы дала ответ на следующие вопросы:

1. Как научно обозначается жанр документальной повести с учётом того, что «документальная» понимается как «на основе фактов (свидетельств)», а «повесть» — как «художественное произведение»?

2. Чем отличается документальная повесть от газетно-журнальной публикации, в частности от интервью, текст которого обычно визируется автором у интервьюируемого?

3. Имеет ли право автор документальной повести на художественность, концепцию произведения, отбор материала, литературную обработку устных свидетельств, на собственное мировоззрение, на обобщение фактов во имя художественной правды?

4. Кто владеет авторскими правами: автор или герои описываемых ею событий, чьи исповеди-свидетельства она записывала во время сбора материалов?

5. Как определить границы, в которых автор свободен от буквальности, механичности передачи записанных текстов?

6. Соответствует ли книга С. Алексиевич «Цинковые мальчики» жанру документальной повести (в связи с первым вопросом)?

7. Имеет ли право автор документальной повести на изменение имён и фамилий своих героев?

8. И, как следствие всех этих вопросов, самый главный из них: можно ли судить писателя за отрывок из художественного произведения, даже тогда, когда этот отрывок не нравится тем, кто давал устный материал для книги? С. Алексиевич опубликовала не интервью с истцами, а именно отрывок из книги в жанре документальной повести.

Независимая литературная экспертиза нужна Белорусскому ПЕН-центру для защиты писательницы Светланы Алексиевич.

С уважением

Вице-президент Белорусского ПЕН-центра

Карлос Шерман

28 декабря 1993 г.

Вице-президенту Белорусского ПЕН-клуба

Шерману К. Г.

Уважаемый Карлос Григорьевич! Выполняем Вашу просьбу — сделать независимую литературную экспертизу документальной повести Светланы Алексиевич «Цинковые мальчики» и даём ответ на Ваши вопросы по пунктам:

1. По тому определению понятия «документальная литература», которое даёт «Литературный энциклопедический словарь» (М., «Советская энциклопедия», 1987, с. 98–99) и которое считается среди учёных-специалистов наиболее выверенным и точным, вытекает, что документальная литература, в том числе и документальная повесть, по своим содержанию, методам и способам исследования, форме изложения относится к жанру художественной прозы и в связи с этим активно использует художественный отбор и эстетическую оценку документального материала. «Документальная литература, — отмечает автор соответствующей статьи, — художественная проза, исследующая исторические события и явления общественной жизни путём анализа документальных материалов, воспроизводимых целиком, частично или в изложении».

2. В той же энциклопедической статье утверждается, что «качество отбора и эстетическая оценка изображаемых фактов, взятых в исторической перспективе, расширяют информационный характер документальной литературы и выводят её как из разряда газетно-журнальной документалистики (очерк, записки, хроника, репортаж) и публицистики, так и из исторической прозы». Таким образом, отрывок из «Цинковых мальчиков» С. Алексиевич, опубликованный в «Комсомольской правде» (от 15.02.90 г.), нельзя отнести к жанру интервью, репортажа, очерка или любой другой разновидности журналистской деятельности, он является своеобразной рекламой книги, которая вскоре должна была появиться в печати.

3. Что касается права автора документального произведения на художественность как специфическое средство обобщения фактов, на собственную концепцию исторического события, на сознательный отбор материала, на литературную обработку устных рассказов свидетелей этого события, на собственные выводы сопоставления фактов, то в уже названном выше энциклопедическом словаре сказано буквально следующее: «Сводя к минимуму творческий вымысел, документальная литература своеобразно использует художественный синтез, отбирая реальные факты, которые сами по себе обладают значительными социально-типическими свойствами». Несомненно, что документальная литература строго ориентирована на достоверность и правдивость. Но, однако, возможен ли полный реализм, абсолютная правда вообще? По словам писателя, лауреата Нобелевской премии Альбера Камю, полная правда была бы возможна только тогда, когда бы перед человеком поставили киноаппарат и он бы записал всю его жизнь от рождения до смерти. Но нашёлся бы в таком случае человек, согласившийся бы пожертвовать своей жизнью ради бесконечного просмотра этой удивительной киноленты? И сумел бы он за внешними событиями увидеть внутренние причины поведения «героя»? Легко представить ситуацию, что было бы, если бы автор «Цинковых мальчиков» сознательно отказалась от творческого отношения к собранным фактам и примирилась с ролью пассивного собирателя. Ей пришлось бы в таком случае записать на бумаге буквально все, что наговорили в своих многочасовых рассказах-исповедях герои-«афганцы», и в итоге получился бы (найдись издатель) пухлый том сырого, необработанного, не доведённого до существующего уровня эстетических требований материала, который просто бы не имел читателя. Больше того, если бы таким путём пошли предшественники С. Алексиевич в этом документальном жанре, то мировая литература не имела бы сегодня таких шедевров, как «Брестская крепость» С. Смирнова, «Нюрнбергский процесс» А. Полторака, «Обыкновенное убийство» Т. Капоте, «Я — из огненной деревни» А. Адамовича, Я. Брыля, В. Колёсника, «Блокадная книга» А. Адамовича и Д. Гранина.