Никон Воробьев - Письма о духовной жизни

1963 г., январь

У нас так развито самолюбие, что тронь нас хотя немножко и мы уже страдаем. Каждый раз говорю, что человек это «г», не тронешь, и не пахнет, а копнул, так беги. Вот мы какие. Такими и надо себя считать, если уже не можем, по слепоте, видеть этого. Всё извращено: и ум, и сердце, и все чувства наши, и воля. Ты решишь что-нибудь доброе сделать, а тебя тянет в другую сторону. Поэтому, прежде чем требовать от другого человека, чтобы он был хорошим, каким нам хочется, мы обязаны сами стать такими. А так как мы далеко не таковы, то должны и другим сочувствовать, понимая, что все мы находимся в процессе становления, в процессе переделки из ветхого человека в нового. Апостол Павел пишет, что должно стремиться к тому, чтобы иметь ум Христов и чувства Христовы. Поэтому если муж христианин, то он обязан требовать и от себя и от жены понуждения к этому, насколько возможно.

– Но ведь очень трудно заставить другого человека стремиться к этому?

– Это потому, что у тебя самого нет действительной постоянной, ежедневной, ежечасной и ежеминутной работы над собой. Мы сами отдаемся течению ветхой жизни, всех ее увлечений. Поэтому ничего не получается. А поскольку мы сами дурные, то, естественно, не имеем сил требовать чего-либо от другого человека. Как христианин ты должен первый, сам над собой работать. И когда будешь искренно, честно трудиться над собой, покажешь тем самым и ей пример борьбы с собой. Как говорит Апостол: Тяготы друг друга носите. Но как ребенок не может сразу стать взрослым, а растет постепенно, так и мы, если будем носить тяготы друг друга и помогать друг другу примером своей жизни и словом, то и мы будем постепенно духовно расти. Когда-то мы до идеала дорастем, а пока у нас и самолюбие, а иногда лукавство, иногда ложь, иногда леность, иногда даже обман и тому подобное. Человек не сразу всё это осознает. Поэтому муж обязан постепенно разъяснять жене вопросы духовной жизни, воспитывать, поскольку главой семьи непременно должен быть муж, а не жена, уж разве только он ненормальный. И муж не имеет права отдавать ей свою власть. Это подтверждает слово Божие. Адам был первый создан, а от него жена. И апостол Павел говорит, что муж глава жены. Но он должен относиться к жене как глава (ум) к своему телу, т. е. не причинять ей напрасной боли, не превозноситься над ней и т. д., но по-христиански (не по-язычески, конечно) заботиться о ней.

– Да, скажите подобное жене. Она ответит, что все теперь равноправны и никаких глав нет.

– Я говорю о христианах, а не о язычниках. И такая постановка вопроса совершенно не христианская. Это значит жить по стихиям мира, а не по Евангелию, не по заповедям Божиим. Речь идет о христианскомпонимании отношений между мужем и женой, а не вообще об отношениях между ними. В православной же семье, если жена начнет серьезно нарушать христианские нормы жизни, то мужу надо применить власть, и обязательно, но опять с разумом, с рассуждением, а не по взрыву чувств ветхого человека. При этом нужно просить у Господа помощи, чтобы Господь научил, как это лучше сделать. Но некоторых женщин ничем не возьмешь, как только угрозой развода, но это крайнее средство и к нему можно обращаться лишь в исключительных случаях и со всей серьезностью, а не просто так бросаться словами. Тогда еще, может быть, и заставишь подчиниться.

Но самое главное – это ты, как христианин, с самого начала должен постоянно над собой работать. Как говорит Господь: Бодрствуйте и молитесь. Бодрствуйте – значит, гоните все дурное. А так как мы сами бессильны это сделать, то и должны во всех случаях, больших и малых, обращаться ко Господу: «Господи, помоги поступить по-евангельски». Князь мира сего постоянно стремится все расстроить. Но мы ничего почти не делаем по-христиански. Мы не христиане. В лучшем случае совершаем отдельные добрые дела, и то не ради Бога, не ради Христа, а просто по влечению сердца. А всю жизнь нашу проводим по-язычески. И любовь у нас такая же. Мы называем ее любовью, но это вовсе не любовь человеческая, а известное психическое состояние, свойственное и собакам, и кошкам, и тиграм. Все они друг друга защищают и привязываются друг к другу, и жалеют, и даже страдают, когда их разлучают. А за своих щенят готовы и голову сложить.

Но человеку нужно стать выше этого животного состояния и делать всё ради Бога. Тогда постепенно приобретается совершенно другое чувство к человеку, которое нужно было бы назвать и словом другим, а не любовью, свойственной и животным. Если же ты будешь по-звериному любить, то должен будешь все время жене угождать. Ибо если ты любишь потому, что это тебе доставляет удовольствие, то будешь затем требовать чтобы и тебе угождали. Но это ложное состояние: эгоизм, самолюбие и гордыня. Это уже не христианская любовь, по которой и ты, и жена должны Христу угождать, и лишь во Христе друг другу.

Во Христе же любить – значит, ограничивать себя, своего ветхого человека и воспитывать в себе другие навыки и свойства нового человека, то есть исполнять заповеди Его. При наличии этого возникает особая связь между людьми, совсем особое состояние, новое, неизвестное миру сему. Это состояние хотя и называется тоже любовью, но эта любовь совсем другая, о которой апостол Павел пишет: излияся любовь Божия в сердца наша Духом Святым (Рим. 5, 5). Это и будет истинная христианская любовь и к жене, и к детям, и ко всем. Она выражена в словах Апостола: Тяготы друг друга носите и тако исполните закон Христов. Эта любовь, прежде всего, требует понуждения и исправления себя самого, а потом уже другого. И проявляется она не в простом чувстве влечения или удовлетворения, но в искреннем бескорыстном стремлении сделать человеку добро (а не просто удовольствие доставить) в евангельском его понимании. Христианская любовь поэтому не только бескорыстна и жертвенна, но всегда и разумна (святые отцы пишут, что рассуждение, т. е. рассудительность, является высшим даром Божиим), ибо оценивает всё происходящее и совершающееся с точки зрения вечности, спасения, Евангелия, а не с точки зрения мимолетных удобств, радостей, удовольствий. Этим христианская, или агапическая, как ее иногда называют богословы, любовь и отличается от мирской любви – слепой, инстинктивной, ищущей жалких крупиц мелькающих наслаждений в стенах горящего дома своей жизни. Неудивительно поэтому, что такая любовь часто внезапно превращается, по выражению епископа Игнатия Брянчанинова, в бешеную ненависть.

– Но почему первоначальная любовь не сохраняется?

– Потому что ведем неправильный, неестественный для человека образ жизни в отношении друг с другом. Начинаем мы с животного, да в нем и пребываем. А нужно было бы подниматься до человека, а потом и до Ангела, до сына Божия. Но мы этого не делаем, а потому и пожинаем вместо пшеницы терние да волчцы. Бывает иногда, что люди сживаются друг с другом настолько, что не могут жить друг без друга, вроде известных Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны. Но и это не христианская любовь. Здесь просто редкое совпадение характеров и особо благоприятствовавшие условия жизни. Общее же правило для желающих иметь нормальную христианскую семью таково. Нельзя доверять своему «Я», надеяться на свои интуиции или придавать решающее значение тому, что говорит сердце. Нужно твёрдо знать, что все мы больны (я говорю сейчас не о теле, а о душе), все наши естественные свойства искажены, поэтому все проявления своей души необходимо проверять, оценивать и решительно исправлять по Евангелию. Нужно руководствоваться не падшим умом и сердцем, но заповедями Христовыми. В этом и состоит истинное рассуждение, чтобы найти, как поступить по заповеди, а не по страсти, не по велению чувств (гнева или прихоти или т. н. любви).