Владимир Овчинский - Мировойна. Все против всех

Во время всего периода палестинского изгнания и воссоединения, среди жителей лагерей беженцев южного Ливана появился костяк лидеров. Их целью было улучшение жизни беженцев и пропаганда их версии событий на международном уровне. В 1964 году была основана Организация Освобождения Палестины (ООП), целью которой было возвращение палестинцев на их бывшие земли в Израиле. Внутри структуры исполнительных комитетов, и под слабым контролем Ясира Арафата, находился ряд боевых групп фидаи-нов, которые должны были использоваться для ударов по интересам Израиля, его территории и населению. Их концепция действий была выражена ретроспективно — подразумевалось, что движущей силой было инстинктивное возмездие, а не формальный стратегический план. Они наносили удары по всему периметру границ Израиля: по системам укрепленных кибуцев, по израильским военным частям и мирному населению. Также были атакованы (более бессистемно) гражданские самолеты, круизные суда, посольства и даже израильские спортивные команды, выступающие за рубежом. Хотя этот список целей и выглядит бессвязно, многие теракты были связаны в очень важном смысле: на своих заключительных этапах, они становились очень заметными, и поощрялось их освещение репортерами, фотографами и съемочными группами. Эти нападения были неотразимыми новостными поводами, поскольку были эффектны, а сами террористы действовали с отчаянной убежденностью. Появление террористов-смертников лишь подчеркивало эту убежденность и мотивы террористов. Отчаянные молодые люди, одетые как пилоты-камикадзе, и готовые убить себя, стали историей внутри истории. На этом фоне участь их израильских жертв поблекла.

Палестинцы намеренно стремились к публичности, чтобы на весь мир заявить о своих (обычно невыполнимых) требованиях. Однако эти требования, зачастую, оказывались менее интересны, нежели ореол известности, окружающий сам террористический акт. Знаменитости, поначалу известные лишь своим участием в теракте, из-за частого упоминания на первых полосах газет, возносились на более высокую ступень. Отдельные угонщики, вроде Лейлы Халед (Laila Khaled), стали фигурами международного масштаба. В дополнение к общеизвестности и дурной славе, СМИ распространяли сообщения о палестинской ситуации. СМИ общались с аудиторией, которую пале сгинские лидеры считали значимой: с палестинцами в разных странах, населением арабских государств, мировым мусульманским сообществом и народами западных стран (некоторые из которых вообще не желали думать о Палестине). В арабском и мусульманском сообществах, ощущение угнетенности и отчаяния затронуло струны арабского и мусульманского национализма и религиозной солидарности. Даже в западных странах тема Палестины стала публичной, и ею вдохновлялись при создании дизайнерских изображений, книг, пьес, фильмов, и даже оперы.

Также это принесло материальные блага самим палестинцам. Симпатизирующие им страны предложили палестинцам деньги, оружие, обучение, тыловое обеспечение, международные лагеря беженцев, а также дипломатическую защиту. ООП начала обретать международное самосознание и стала заметной среди независимых членов в Генеральной Ассамблее ООН. Также ООП стала признанной частью международного клуба террористических групп, что дало ей доступ к соответствующим ресурсам Советского Союза, Китая, Ливии и Северной Кореи.

В контексте мышления 1970-1980-х гг., которое определялось реалиями национальных ПД, палестинцы были террористами. В британской практике тех времен, контртерроризм означал чисто силовой подход, включающий в себя полицию, спецслужбы, дополнительные меры безопасности, дополнительную защиту зданий, усиленную разведку, градацию уровней опасности, а также (в некоторых странах) возможность внесудебного уничтожения «враждебных агентов». Контртерроризм концентрировался на «москитах», а не на «болоте». Политические тяготы, которые в случае с палестинцами однажды могли стать настолько невыносимыми, что смогли воспламенить целый регион (а позднее — весь мусульманский мир), в рамках контртерроризма не воспринимались. Признавая, что ООП успешно пропагандировала свою миссию, Бард О’Нил считал, что «всем, кроме самых предвзятых наблюдателей ясно, что (палестинская) вооруженная борьба в рамках длительной стратегии Популярной Войны была провальной». Израильские контрмеры не позволяли ООП создать теневое государство в оккупированной зоне, а само движение было охвачено разобщенностью, и, таким образом, не могло функционировать в роли государства. В 1980-х, успех ПД традиционно измерялся в контролируемой территории, уничтоженных правительственных войсках и установленных теневых правительствах.

Интересно пересмотреть оценку палестинской кампании сквозь призму современной практики активизма насилия, в которой признано превалирование пропаганды деянием над военным значением самого деяния. В 1970-1980-х, аналитики признали, что ООП смогла успешно ввести себя и палестинскую тему в глобальную повестку дня. Нападения ООП были столь массово поддержаны (арабскими государствами — тайно, а радикальными мусульманскими сообществами — открыто), что к ним нельзя было отнестись как к действиям политически изолированных экстремистов. С другой стороны, многие специалисты не смогли оценить элемент успеха в палестинской стратегии, пусть сколь угодно интуитивной. В то же время, в 1990-е годы, несколько аналитиков установили эффективность вооруженной пропаганды насилия, но западная концепция национальных ПД (основанная на британской опыте) была слишком сильна для изменения господствующей доктрины. Кстати, и по меркам ортодоксального маоизма палестинская кампания провалилась.

Но по сегодняшним стандартам бессистемные нападения успешно активировали у населения интерес к происходящим событиям. То, что миллионы арабов всего региона сами не становились активистами, не имело большого значения. Как и футбольные фанаты, они принимали участие опосредованно. «Голы» ООП становились и их «голами». В их версии, наполненной самообманом, ужасная природа самих терактов и борьба внутри самой ООП не имели значения. Фанатизм и дурная слава выглядели как убежденность и известность; зрители видели то, что хотели увидеть. Фото, репортажи и международный накал драмы стали мобилизующей энергией, поднимая боевой дух арабских обществ и являясь призывом к оружию для молодых людей, стремящихся спастись из бедственной тесноты лагерей беженцев.

При использовании в роли инструмента для мобилизации разбросанной и подавленной нации, методы палестинского ПД были достаточно успешными. «Достижение цели» стало менее важным, нежели воодушевляющее ощущение самого «путешествия».