Александр Уолкер - Одри Хепберн - биография

Связав себя контрактом, Одри тотчас же начала мучиться от дурных предчувствий. Фильм будет сниматься в индейской резервации на выжженной и иссушенной солнцем земле Сьерра-Мадре. Одри понимала, что eё ожидают там жара и грязь - неудобства, сравнимые только с теми, которые она пережила, снимаясь в "Истории монахини". В довершение ко всему, рядом не будет Мела: он eщё не развязался с "Зелеными особняками".

Накануне съемок Одри узнала, что беременна - исполнились eё давние упования. Эта новость совсем отбила у нeё охоту к участию в фильме, который потребует больших физических нагрузок, включая езду верхом. Но Хьюстон убедил eё в том, что сцены с ней будут сняты задолго до того, как eё беременность станет препятствием для работы.

Задержка могла произойти с другим фильмом - триллером Хичкока "Без залога за судью". Хичкок нехотя согласился отложить съемки до июня 1959 года. К этому времени Одри должна была уже разрешиться от бремени.

Хичкок говорил друзьям, что эта беременность - неприятная помеха в его планах. В глубине души этот женоненавистник испытывал неприязнь к женщинам-кинозвездам, считая, что все они требуют гораздо больше внимания, чем заслуживают. Но предложив роль Одри, он позволил себе удовольствие поработать с женщиной, внешность и манеры которой были эталоном для истинной леди, - с женщиной, как говорят в Голливуде, "высокого класса". Кто знает, какая чувственность таилась за оболочкой изысканной воспитанности Одри? Он сумеет обнажить eё умелыми режиссёpскими маневрами так же, как он это сделал в случае с Ингрид Бергман и Грейс Келли.

Между тем Одри начала готовиться к изнурительной роли индейской девушки, "маленького краснокожего щенка", как называл eё героиню сам Хьюстон. Она пренебрегла работой над сценарием "Без залога за судью". И это оказалось eё большой ошибкой.

Хичкок сказал ей лишь то, что она будет играть адвоката, дочь судьи, которая защищает своего отца, обвиняемого в убийстве, и нанимает профессионального преступника, вызвавшегося отыскать убийцу. Это звучало привлекательно для Одри прежде всего потому, что Лоуренс Харви должен был играть негодяя, который становится "странствующим рыцарем", а Джон Уильямс, игравший eё отца в "Сабрине", опять будет eё папашей на экране. Хичкок заверил, что из нeё получится "очень милая Порция" в парике из конского волоса, какие в зале суда надевают английские юристы. Но он умолчал о том, что по сюжету ей предстояло подвергнуться сексуальному насилию.

В январе 1959 года Одри приступила к работе над "Непрощенной". Ее поддерживали мысли о скором рождении ребенка, набор медикаментов и кремов, предохраняющих кожу от вредного воздействия жары, а также присутствие eё любимого оператора Франца Планера. Актриса не могла и предположить, что eё ожидало у Хичкока. А пока снимался вестерн.

В одном эпизоде ей надо было проскакать без седла на жеребце по имени Дьябло, любимце бывшего кубинского диктатора Батисты. С тех самых пор, как в детстве она упала с пони, вывихнув ключицу, Одри не любила верховую езду. Но она отказалась от каскадера и сама села на коня. Жеребец заметил другую лошадь, тряхнул головой, поднялся на дыбы - и в следующее мгновение Одри оказалась на твердой земле. Она лежала неподвижно, инстинктивно чувствуя, что так - лучше, лежала, ощущая нестерпимую боль. Врач-мексиканец приказал перенести eё в грузовик на носилках, которые поставили прямо на голые доски, а над носилками натянули полотняный навес. Ее повезли по разбитой дороге - в ближайшую больницу. Она несколько раз теряла от боли сознание. Одри сказала, что о случившемся сама сообщит Мелу.

Услышав в телефонной трубке eё слабый и полный тоски и боли голос, Мел тотчас же заказал самолет и вылетел в Мексику вместе с врачом-ортопедом из Беверли Хиллз доктором Мендельсоном. Несколько дней спустя Одри привезли домой на самолете скорой помощи. Полет занял шесть часов. Ей наложили растяжку на спину. Она не могла ни есть, ни спать, ни просто расслабиться из-за чудовищной нестерпимой боли, но храбрилась. Горничная-мексиканка Хуанита принесла "Знаменитость" по настоянию Одри, которая уверяла: "Я в полном порядке!"

Однако это было далеко не так. Рентген показал, что eё положение хуже, чем можно было ожидать: перелом четырех ребер, двух позвонков и растяжение лодыжки. Но прежде всего eё заботил и волновал вопрос: что с ребенком? На этот счет прогноз был мучительно расплывчатым: повреждение плода не исключалось, хотя и не могло быть установлено точно. Одри испытывала страшное нервное напряжение. Хьюстон пытался продолжать съемки без главной героини, но независимая компания "Хехт-Хилл-Ланкастер" в конце концов вынуждена была прекратить съемки и потребовала выплату страховки, на которой они собирались продержаться до выздоровления актрисы. Но никакая страховка, какой бы огромной она ни была, не могла компенсировать Одри Хепберн утрату материнства. физическую боль она переносила легко, но боль душевная была слишком мучительна. Позднее актриса рассказывала, что не пережила бы этих дней в больнице, не будь рядом с ней - совершенно неожиданно! - женщины, столь близкой ей по духу, Мари-Луиз Абэ, прообраза сестры Луки в "Истории монахини", которая однажды появилась у eё постели и с тех пор приходила часто, читала ей и успокаивала ее. Мари-Луиз даже предлагала ей надеть свое монашеское облачение и в таком виде прогонять всех незваных гостей. Эти слова вызывали улыбку на устах Одри.

Наконец она могла вставать с постели и ходить - хотя и с большой осторожностью - по дому, который они с Мелом сняли в Беверли Хиллз. Врачи разрешили ей приступить к съемкам на неделю раньше, чем предполагалось. "Я ощущаю боль только тогда, когда делаю резкие движения", - говорила Одри, поддерживаемая под руку Мелом. "Я уверен, Джон Хьюстон переделает сценарий и найдет ей замену для оставшихся сцен с верховой ездой", - сказал Мел. Но его надежды не оправдались. Вероятно, с согласия самой Одри и по поручению Хьюстона eё ежедневно привозили на место съемок в повозке на матрацах. Рядом с ней всегда был Мел, который держал eё за руку, чтобы придать ей уверенности. Одри пришлось довести до конца ту сцену, во время которой она получила травму, на той же самой лошади Дьябло. На этот раз, к счастью, все прошло хорошо.

Как ни грустно говорить, но фильм "Непрощённая" не прибавил Одри славы. Хьюстон признал, что виноват в этом он сам. Режиссер надеялся из приключенческой истории о ковбоях и индейцах сделать аллегорию современных проблем урбанистической Америки. Ему показалось, что, если индейская девушка в исполнении Одри будет восприниматься как человек, отверженный из-за своего цвета кожи, тогда племенные войны в фильме станут отражением расовых проблем в современной Америке. Хьюстон не сумел воплотить эту концепцию. Отзывы о фильме подтвердили, что Хьюстон не справился с задачей, которую перед собой ставил. "Масштабная и мастерская попытка..." - начал свою рецензию журнал "Тайм". Но это была подслащенная пилюля... Вместо того, чтобы создать крестьянскую эпопею, разновидность героического повествования, Хьюстон выпускает в свет претенциозный эрзац фольклора. Несмотря на то, что высокие скулы Одри и eё большие ясные глаза, возможно, и воспринимались как свидетельство eё индейского происхождения, но в целом она выглядела воспитанной и образованной девушкой из хорошей семьи, а eё английское произношение было слишком правильным для грубоватых обитателей тех мест.