Андрей Савельев - Осколки эпохи Путина. Досье на режим

Весной следующего года приемные супруги подготовили документы на удочерение девочки. Не знаю, сколько они заплатили фирме работорговцев и чем работорговцы умаслили руководство интерната и псковских чиновников. Но все чиновники решили, что отправить девочку к американцам — лучше, чем отдать ее на воспитание русской православной женщине, которая опекала многих детей из этого странного интерната и готова была на удочерение, раз уж дело дошло до продажи ребенка за границу. Как раз от этой женщины мне и поступил звонок.

Управление образования и науки, куда обратился сначала мой псковский друг, а потом и я со своим запросом, сообщило, что оставить девочку в России нет никаких возможностей. Начальник управления без стыда написала, что девочку через других детей принуждали остаться в России и даже вести переписку со своей потенциальной русской мамой. У меня нет никаких сомнений, что как раз убеждающие беседы имели место со стороны чиновников данного Управления и руководства интерната. Они-то и доказали Виктории, что ей непременно надо в Америку, а Россия — гиблая страна, где ей жить совершенно невозможно. И американские родители, как они доказывали, гораздо лучше русской мамы.

Более того, в одном из ответов прямо шла речь о том, что православная вера вредна для детей, что их тайно крестят и причащают, а также запугивают обращением в другую веру. Самодурная чиновница писала, что всё это «отрицательно влияет как на данного ребёнка, так и на других воспитанников учреждения». Я глазам своим не верил, читая этот бред!

Если в отношении приемной семьи не производилось никаких проверок, и их искренность и чистосердечность были приняты на веру, то в отношении обращения гражданки России сотрудники Управления специально «проводили беседу с девочкой, другими детьми, выясняли позицию» Печорской школы-интерната, в которой воспитывалась девочка. Управление образования и его руководство не усматривали ничего особенного в переселении детей-сирот в иностранные государства для знакомства с ними возможных усыновителей, но ставили под подозрение желание граждан России для такого же знакомства и общения, усматривая в этом почему-то «явное принуждение к контактам». Действиями руководства школы-интерната общение с потенциальным российским усыновителем было пресечено и, вне всяких сомнений, предпринималось давление на детей в угоду работорговцам. Для сотрудников школы-интерната, очевидно, имелись куда большие возможности для воздействия на ребенка, чем со стороны потенциальных приемных родителей, которым доступ к детям был прекращен.

Управление образования Печорского района Псковской области отказало в усыновлении ребенка русской мамой. Потому что девочка, якобы, «достигла того возраста, когда вполне осознанно может сформулировать и обосновать своё мнение, которое семейное законодательство признаёт как основополагающим при избрании формы устройства». Что свидетельствовало об одном: «предпродажная подготовка» ребенка живодерами-воспитателями и чиновниками была завершена. Ну а областной суд закрепил достижения их подлости — удовлетворил требования американских супругов на усыновление Виктории.

Положение дел, которым я стал интересоваться в связи с начатым делом по защите русских детей от фиктивного усыновления, было таково. Правительство Российской Федерации в лице М.Фрадкова на тревоги депутатов Госдумы по поводу позорного превышения числа усыновлений детей-сирот иностранцами над числом усыновлений нашими гражданами высказалось мирно: все, мол, в порядке, нет оснований для беспокойства (письмо в Думу от 23 августа 2004). Ведь иностранные агентства по усыновлению действуют в соответствии с аккредитациями Минобразования. Когда же возникли затруднения с аккредитациями — затянулись согласования с другими министерствами и ведомствами — Межведомственная комиссия по вопросам усыновления иностранными гражданами просто решила выдавать аккредитации без их заключений. Что же касается нарушений процедур усыновления, то они рассматривались, и даже три организации из США и Канады лишены аккредитации. Но и без них сеть работорговли была широко раскинута по стране. Ни Правительство, ни Минобразования не желании вникать в суть их деятельности.

Впечатляло признание премьера в том, что лицензированные организации взимают плату за свои услуги, хотя законодательством платы за усыновление не предусмотрена. Мол, так уж устроена жизнь, и мы тут ничего поделать не можем. А ведь в результате было реализовано преимущество материального порядка, которое иностранцы из стран Запада легко получают над российскими усыновителями, пользуясь услугами аккредитованных фирм!

Фрадков отказался признать, что имеет место слияние административных органов, ведающих процедурой усыновления, с иностранными фирмами, занимающимися тем же за деньги. Фактически же речь в парламентском запросе на этот счет шла о работорговле, в которой принимают· участие государственные органы. Фрадков ответил, что «никаких материалов по данному вопросу… от правоохранительных органов и заинтересованных министерств и ведомств не поступало». А как эти материалы могли поступить от тех, кто этой работорговлей занимается?

Успокоить депутатов г-н Фрадков решил тем, что Россия готовится ратифицировать Конвенцию о защите детей и сотрудничестве в области международного усыновления (кстати, подписанную Путиным в 2000 году). Мол, именно это будет означать «ужесточение ответственности за осуществление незаконной посреднической деятельности при усыновлении детей иностранными гражданами». Таким образом, спрашивать за работорговлю и продажу русских детей за рубеж в первую голову надо не с проходимцев, аккредитовавшихся со своими усыновительными фирмами, ас Правительства. Но спрашивать было некому. Должны были спрашивать представители народа во власти, а таковых к власти просто не подпускали.

По поручению Правительства дополнительно на парламентский запрос откликнулся министр образования и науки А.Фурсенко (письмо от 7 июля 2004 года). В своем послании депутатам он зафиксировал, что в 2003 году иностранными гражданами усыновлено 7986 детей, из которых 30 %усыновлено при содействии незаконных посредников. Минобразования даже приняло решение составить рабочую группу для «выработки действенных мел в области усыновления детей — граждан Российской Федерации — иностранными гражданами». Тем самым, министр опроверг премьера, который в своем ответе депутатам попросту налгал — проблемы действительно существовали.

Чтобы остановить противозаконные действия областных структур опеки и Управления образования Псковской области, я обратился в Генеральную Прокуратуру к ее главе В.В.Устинову. Я сообщил о безосновательном выборе зарубежного усыновителя, а также о том, как встретили мой интерес к делу псковские чиновники. Телефонный звонок из Государственной Думы был встречен враждебно. Устное требование информации было проигнорировано. Дама, поднявшая трубку, была явно в курсе событий, но предпочла бросить трубку телефона и больше ее не поднимать. Генпрокурору я сообщил о своем предположении, что «отдых, обучение и лечение» от неких благотворителей — прикрытие бизнеса на усыновлении.