Андрей Савельев - Осколки эпохи Путина. Досье на режим

«Число разбирательств по проблеме «Энергомаша» уже более десятка, причем включались все органы, включая ФСБ, спецпрокуратуру и так далее, и так далее. Значит, я могу уверенно сказать, что 20 процентов — это не есть та доля, которая определяет суть политики на «Энергомаше». Гораздо полезнее было бы заниматься вовлечением «Энергомаша» в более масштабные международные проекты, связанные с ракетным двигателестроением, тем более, что опыт у них есть. Только суд может вернуть эти акции. Все остальные разговоры, они бессмысленны на эту тему.

К сожалению, должен сказать, что не всегда достоверная информация, которую приносят депутатам фракции «Родина», остается внутри фракции. Я вот от господина Савельева уже три читал… вынужден был отвечать на три бумаги, в которых, действительно, есть крупицы сложных и проблемы истинные, и все остальное нанесено теми, кто хочет использовать депутатов Государственной Думы в каких-то своих интересах. Я это говорю без всякой обиды. Просто понимаю, что это сложная задача, нам лучше в этой ситуации, раз у нас взаимодействие, по любой сложной проблеме собираться и находить, действительно, те позиции, по которым можно в дальнейшем двигаться.

Без национальной, государственной, промышленной политики, в том числе, оборонно-промышленной, проблемы, которые депутат Савельев поставил, на мой взгляд, неразрешимы. Эта ситуация, на сегодняшний день, хотя и отражена в ряде документов Совета Безопасности, утвержденных президентом, на самом деле в других ведомствах, таких как Министерство экономики, Министерство… теперь Агентство по имуществу, просто-напросто не исполняются, вне всякого сомнения.

Поэтому не так давно, после детального разбора ситуации на Совете Безопасности, было поручение правительству: повысить эффективность деятельности в этом направлении. И только что закончила, буквально вчера я получил документы, работу специальная комиссия, включавшая и представителей Лиги содействия оборонным предприятиям, по повышению статуса Правительственной комиссии по военно-промышленным вопросам. Проблемы приватизации, специально мы это оговорили, обязательно должны рассматриваться на этой центральной комиссии, исключая из процесса принятия решений самостоятельных, наши федеральные органы власти, потому что в большинстве из них, в этих органах, нет ни специалистов, и нет соответствующей политики, требующейся для сохранения возможностей разработки и производства вооружения.

Поэтому некоторый, небольшой оптимизм появился вот после того, что произошло в последние дни. До этого, так же как депутат Савельев, Лига неоднократно, по разным вопросам… выходила именно по вопросам приватизации и, как правило, все это исчезало в недрах именно государственного бюрократического аппарата. Скажу больше, те, кто обращался по этим вопросам, потом имели неприятности, вплоть до отстранения от должности.

Я знаю ситуацию, но думаю, что только в юридическом плане можно разрешить ситуацию, раз она наступила».

Этими словами г-н Долголаптев продемонстрировал двойственную позицию. С одной стороны, подтвердил, что я действовал в защиту российских интересов, в том же ключе, что и Лига содействия оборонным предприятиям, — пытался вернуть незаконно приватизированные акции и боролся с произволом бюрократии, которая блокировала все попытки восстановления национальных интересов России. С другой стороны, г-н Долголаптев прямо обвинил меня в действиях в интересах третьих лиц, которые, якобы, использовали меня. Кроме того, Долголаптев предложил забыть про 20 % акций и заниматься чем-то другим, уповая на некое мифическое судебное разбирательство в будущем. Мне представляется, что двойственность позиции заключена в двусмысленности положения самого Долголап-тева. Возглавив «Компомаш», он вынужден был покрывать воров и изменников, засевших также в Совете Безопасности, а как активист Лиги содействия оборонным предприятиям все еще стремился к восстановлению российского оборонного потенциала. Именно поэтому содержательного ответа на вопрос о путях возврата в собственность государства 20 % акций стоимостью в миллиард долларов я не дождался.

Не обнаруживалось решимости бороться за государственные интересы и среди ответов множества должностных лиц. Признавая факты вопиющих нарушений в деятельности руководства «Энергомаша» и «Компомаша», они не желали признавать, что утрата контроля за существенной долей акций ведущей космической корпорации является прямым следствием этой деятельности.

Прошли многие месяцы после того, как бюрократия изнурила меня перепиской, а Администрация Президента продемонстрировала полное равнодушие к разграблению национального достояния (как я предполагаю, с участием спецслужб). И вдруг в дело вмешалась Счетная палата РФ. На ленте новостей появилась информация: в компаниях, проходящих «по линии Роскосмоса», в частности в НПО «Энергомаш», выявлены нарушения, связанные с правами интеллектуальной собственности. Глава Счетной палаты С. Степашин заявил, что Россия «потеряла несколько сотен миллиардов долларов в связи с тем, что защита прав интеллектуальной собственности осуществлялась неэффективно». По его словам, результаты проверки предприятия, которое было вовлечено в дело о взятке в миллион евро, будут «секретными» и «очень интересными».

Степашин отметил, что Счетной палате было давно известно о «подходах и давлении» на проверяющих НПО с предложением дать взятку, поэтому в комиссию были включены сотрудники ФСБ. В связи со скандальной историей о некоей взятке сотрудникам, направленным Счетной палатой в НПО, глава ведомства усомнился, что прикомандированный в палату офицер Минобороны, проходящий по делу как соучастник, имел непосредственное отношение к преступлению, поскольку в его положении вымогать взятку было сложно. По версии следствия, задержанные 6 сентября 2007 года предлагали за взятку изменить итоговый отчет комиссии, которая выявила нарушения на предприятии. Но Центр общественных связей НПО «Энергомаш» опроверг факт дачи взятки аудитору Счетной палаты, полковнику ВС РФ. Адвокаты говорили, что миллион евро был не взяткой, а гонораром задержанного юриста за «юридическое сопровождение проверки со стороны предприятия».

Степашин сообщил: с самого начала на Счетную палату пытались оказать давление, раздавались звонки и сигналы с просьбой «аккуратнее проводить проверку, не так тщательно, с учетом неких международных контрактов». После этого в состав комиссии были включены сотрудники ФСБ. «Цель, которая ставилась некоторыми для того, чтобы дезавуировать, отменить или изменить результаты проверки, достигнута не была. В прессе звучали разные суммы — $3 млн, 7 млн евро — в качестве взяток», — сказал глава Счетной палаты.