Алексей Шкваров - Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы

В ночь с 6-го на 7-е марта кавалерия Кульнева выступает прямо к шведскому берегу. Вот его знаменитый приказ накануне выхода: "Бог с нами! Я перед вами, князь Багратион за нами. В полночь, в 2 часа собраться у мельницы. Поход до шведских берегов венчает все труды ваши. Иметь с собой по 2 чарки водки на человека, кусок мяса и хлеба и 2 гарнца овса. Море не страшно тому, кто уповает на Бога. Отдыхайте товарищи!"

В 2 часа ночи Кульнев выступил в поход. Впереди по утоптанной отступавшими шведами дороге умчались донские казаки, за ними шел сам Кульнев с Гродненскими гусарами и сотней казаков-уральцев. Погода благоприятствовала, было холодно, но безветренно, путь указывали разбросанные противником в ходе отступления вещи — оружие, боеприпасы, амуниция. За восемь часов залив был преодолен, и впереди уже чернел шведский берег. Встретившие русских шведы с берега начали отстреливаться, но Кульнев рассыпав донцов в цепь, приказал им быстро сомкнуться на флангах и обойти шведов, сам повел эскадроны гродненцев в атаку с фронта. Уральские казаки остались в резерве. Кавалерия сбила и рассеяла противника, а затем спешенные уральцы — отличные стрелки пошли вперед выбивать оставшихся и засевших на скалах егерей. Разбив с ходу передовые отряды шведов, Кульнев тут же посылает коменданту Грисельгама полковнику Фридерици парламентера с требованием сдачи города русскому авангарду. Комендант был уже наслышан о подвигах и храбрости и смелости самого Кульнего, ни минуты не сомневался, что за ним идут остальные русские войска, а потому выслал полковника Шульцгейма сообщить, что город сдается. Так, 8-го марта 1809 года гусары и казаки взяли Грисельгам, расположенный в 100 верстах от Стокгольма. Кульнев послал депешу Багратиону: "Благодарение Богу — честь и слава русского воинства на берегах Швеции. Я с войском в Грисельгаме воспеваю: "Тебя, Бога, хвалим!" Выход на шведский берег был осуществлен пятью донскими казачьими сотнями, Лейб-уральской сотней и 3-мя эскадронами гродненских гусар. Примечателен тот факт, что Аракчеев — военный министр, хотел лично убедиться, что авангард Кульнева дойдет до Гроссельгама, послал с ним своего адъютанта донского подполковника Кирсана Павловича Кирсанова, (в 13 лет уже участвовавшего во взятии Измаила), который шел впереди всего отряда с 48 казаками и первым вступил в бой со шведами, за что и был награжден алмазным перстнем.

Отряд встал на большой дороге лагерем, перекрыв доступ к Стокгольму. Если честно, то положение Кульнева было схожим с известным персонажем басни Крылова, попавшим на псарню. С одной стороны, Кульнев мог ожидать прибытие большого шведского отряда, справиться с которым было бы не по силам, а с другой стороны наступала весна, грозившая в любом момент изменить температуру, ветер, и просто взломать лед, отрезав русских от Финляндии.

Нерешительность шведов объяснялась просто — в Стокгольме произошел государственный переворот. Сначала восстал корпус, стоявший на норвежской границе под командованием генерала Адлерспорра, снявшийся с позиций и подступивший к Стокгольму. Одновременно к королю прибыли обер-гофмаршал граф Вахмейстер, обер-камергер граф Стремфельт, главнокомандующий армией в Финляндии граф Клингспорр и его начальник штаба генерал Адлеркрейц со своими адъютантами. 1 марта 1809 года Густав IV Адольф был арестован. Регентом стал его дядя герцог Карл Зюдерманландский, знакомый нам по предыдущей войне со Швецией. Позднее, в мае, риксдаг объявит его королем Карлом XIII. (Можно напомнить читателю, что Карлом XIII шведские офицеры во время войны 1741–1743 гг. называли племянника Елизаветы Петровны, будущего Петра III — прим. автора).

Карл Зюдерманландский немедленно послал гонца к генерал-майору Георгу Карлу фон Деббельну, оборонявшему Аланды и командовавшему шведскими береговыми войсками. Послание поступило в тот момент, когда Багратион уже выступил в поход. Деббельн отправил к Багратиону парламентера — полковника Густава Олафа Лагербринга, но русский генерал не считал себя в праве вступать в переговоры с противником, переправил парламентера дальше к Кноррингу, считая, что шведы стараются выиграть время, и ускоренными темпами двинулся вперед. Что в конечном итоге и привело авангард Кульнева в окрестности шведской столицы. Вместе с Барклаем де Толли, русские войска с 7 по 10 марта вышли в двух местах на землю Швеции.

Между тем и сам генерал Деббельн получил указание из Стокгольма отправиться лично в ставку Кнорринга с предложением о перемирии. Однако, присутствующий в Ставке военный министр Аракчеев резко отверг шведские предложение, заявив, что он послан сюда Императором Александром заключать мир, а не перемирие. Условия мира предполагали уступку Финляндии и Аландских островов, отказ Швеции от союза с Англией.

Стоило лишь Кульневу выйти на шведский берег, как Деббельн послал новое письмо Кноррингу с предложением о мире, но с тем условием, чтобы ни один русский отряд не вступал на шведскую территорию. К удивлению, Кнорринг не только согласился с этим, но отправил срочное распоряжение Кульневу и Барклаю де Толли вернуться назад. 7/19 марта 1809 г. Кноррингом и Деббельном на острове Юмала (Аландский архипелаг) подписывается документ, вошедший в историю под названием "Аландское перемирие". Генерал А.А. Аракчеев, присутствовавший при этом, не вмешивался в действия Кнорринга, хоть и не одобрял их. В результате, эта "конвенция" сорвала возможность скорейшего подписания мира, как это намечалось Александром I, прибывшим в г. Борго, и свела на нет все героические усилия армии, форсировавшей по льду Ботнический залив.

Кульнев в точности исполнил приказ и 9-го марта был уже на финском берегу, потеряв всего 4-х человек во время трудного обратного перехода — начиналась подвижка льдов.

Барклай де Толли оставался в захваченном Умео еще до 17-го марта (дата отхода арьергарда — А.Ш.) — чтобы обратное движение "не имело вида ретирады" [692]. Захваченную добычу пришлось оставить ввиду невозможности ее вывезти, но объявили, что все оставляется "в знак уважения нации и воинству". Пребывание корпуса Барклая де Толли в Умео отличалось примерным порядком, великодушием и дисциплиной русских войск по отношению к местным жителям. При отступлении из Умео огромную помощь всему отряду оказывали казаки Кисилева. Они запрягали своих коней в орудия и снарядные ящики, уступали их пехотинцам, благодаря чему в отряде было совсем мало обмороженных.

В одном из районов Умео, называемым Бакеном, и сейчас стоят три бетонных столбика, обозначающих место, где захоронены шведские, финские и русские солдаты, скончавшиеся здесь в период последней русско-шведской войны 1808–1809 гг. Огромная, в три обхвата сосна и серый камень с надписью: "В память о войнах, которых унесла смерть на Бакене в 1808–1809 годах". Это память о том самом походе Барклая де Толли, преодолевшего по льду, через многочисленные торосы, полыньи и трещины пролив Северный Кваркен.