Андрей Фурсов - Стратегия «большого рывка»

Выхода их этой ситуации нет. Мир в его нынешнем состоянии срывается в глобальную депрессию. Она будет хуже Великой депрессии конца 20-х — начала 30-х годов, потому что с легкостью может породить большое количество войн. Но эти войны не будут из нее выходом. Потому что Вторая мировая война сломала многие старые макрорегионы, внутри которых загнивали монополии. Из пяти макрорегионов — Британская империя, Соединенные Штаты, Европа, объединенная тогда Гитлером, Советский Союз, «Тихоокеанская зона сопроцветания» Японии — осталось только два рынка, произошло укрупнение регионов, произошло увеличение уровня конкуренции: монополии временно перестали загнивать просто из-за конкуренции.

А сейчас мир един. Открывать форточку и привлекать конкуренцию извне невозможно. Никакие кочевники ниоткуда не придут в силу недостаточной интенсивности межпланетных сообщений. Так что новая депрессия будет долгой и болезненной. Безусловно, технологические процессы ломают монополизм, именно поэтому глобальные монополии прилагают огромные усилия для того, чтобы сдерживать технологический прогресс. Классический пример тому — институт интеллектуальной собственности. Попробуйте-ка что— нибудь изобрести сами то, что до вас уже кто-то придумал. Только попробуйте!

Так что депрессия будет долгой, и глобальные рынки будут распадаться на макрорегионы. И вопрос для нас абсолютно простой: или мы сформируем свой макрорегион — евразийский, постсоветский — как угодно он может называться, но понятно, что географически и культурно он будет евразийский. Или мы будем никому не нужными окраинами трех совершенно разных миров: большого Китая, Европы и исламского мира. Эти окраины будут перемешаны, станут грызться друг с другом внутри себя и будут вымирать еще быстрее, чем окружающий мир.

При этом у нас не только необходимость создания своего макрорегиона — у нас еще и возможность! Даже во время правления нами оффшорной аристократии! Потому что те оффшоры, которым она служит, те кланы глобального бизнеса, что она обслуживает, в условиях перехода к глобальной депрессии начинают друг с другом сцепляться, и как обычно во времена глобальных потрясений, о которых говорил Андрей Ильич Фурсов, контроль над Россией очень сильно ослабевает. И у нас при категорической необходимости выживания появляется еще и возможность.

Для того чтобы выжить, нам надо вернуть себе субъектность. Здесь много говорилось слов: «мы», «государство». Но в настоящее время употреблять этот термин применительно к государству хотелось бы с осторожностью. Потому что в области социально-экономической политики, кроме отдельных кадровых изменений, не видно сколь бы то ни было значимых признаков того, что государственная социально-экономическая политика направлена на обеспечение интересов Российской Федерации, а не глобального бизнеса. Нужно, с одной стороны, объяснять людям, что если они будут так продолжать, как они 25 лет делают, то кончат в лучшем случае как Милошевич, а то и как Каддафи. И это объективная закономерность.

А с другой стороны, необходимо объяснять, что делать. Это вещи очень простые, очень примитивные. Например, что нужно гражданам Российской Федерации? Всего четыре вещи: ЖКХ, образование, здравоохранение и безопасность. Чтобы это дать гражданам Российской Федерации, нужно всего ничего: ограничить коррупцию. Не нужно даже увеличивать объем инвестиций в два раза. Достаточно сократить масштаб «откатов» при том же самом, а то и при снижающемся уровне расходов. И инвестиции, которые доходят до дела, вырастут кратно. Понятно, что ограничить коррупцию — значит в определенной степени изменить сложившийся государственный строй. Но нам этого бояться не нужно, потому что его вполне можно изменить в рамках существующего Уголовного кодекса. Нужно просто почитать, что там написано: там очень разумные вещи остались. Если уж плохой Саакашвили смог это сделать, испугавшись северного соседа, то наши хорошие руководители тем более смогут это сделать, испугавшись глобального экономического кризиса и глобальных монополий.

Вторая вещь — это ограничение произвола монополий. Эта вещь абсолютно тривиальная: берется учебник и просто делается все из учебника. Далее нужно гарантировать права граждан Российской Федерации на жизнь в экономическом плане. Потому что права у нас провозглашены, но экономическая составляющая этих прав как гарантирование прожиточного минимума у нас никак никому не гарантируется. А это неправильно.

И поскольку бедные люди всегда склонны покупать товары местных производителей, то при минимальном протекционизме (это четвертая вещь), хотя бы на европейском уровне — гарантирование прожиточного минимума само по себе решит огромное количество проблем не только экономических, но и социальных. Потому что человек, который себе зарабатывает на жизнь, обладает значительно более здоровой психикой и большим уровнем солидарности, чем тот, что мы видим сейчас не только в крупных городах, но и поселках городского типа.

Дальше необходима нормализация налогообложения. Запретительно высокое налогообложение — в частности, запретительно высокий уровень обязательных социальных взносов — превращает население в массу преступников. Когда бедный человек платит со своих доходов в сумме 39 % обязательных социальных взносов и подоходный налог, а богатый человек может заплатить 6 % по закону от всех своих доходов, а при минимальной изворотливости — 4 %, это устройство несправедливо и потому неэффективно, чревато глубочайшим внутренним напряжением в обществе.

Необходимо полностью освободить от каких-либо налогов малый производственный бизнес. Если уж у такого покровителя свободных рыночных отношений, как Иосиф Виссарионович Сталин, в 1938 году малый бизнес давал 12 % промышленного производства, то чем, собственно говоря, наши-то нынешние хуже?

И завершающий этап — это модернизация культуры, которая просто меняет лицо страны и облагораживает лицо народа. Заниматься модернизацией русской культуры при нынешнем уровне коррупции, монополизма, нищете населения, протекционизма и всего остального бессмысленно. Потому что деньги уйдут туда же, куда уходят в Сочи, при подготовке АТЭС — 2012 и других имиджевых мероприятий.

Все это — простейшие вещи, которые нужно требовать, запугивая уважаемых руководителей их вполне объективным будущим.

Андрей Кобяков, председатель правления Института динамического консерватизма:

Я склонен поддержать позицию Александра Агеева. Ведь Россия — страна исторически развивающаяся рывками: от рывка к рывку. Для нас рывок — нормальный путь развития. И предыдущие примеры в истории показали, что это нам доступно, это возможно, это нам по плечу, это наш стиль. А когда мы достигаем, причем мощно, бурно, быстро, той ступени, которая еще вчера казалась невозможной и наблюдателям со стороны, и даже самому социуму, расслабляемся. Начинаем думать, что раз достигнуто, можно праздновать. В этой праздности теряем бдительность. И начинается элемент застоя. После стадии кризиса мы снова встаем перед необходимостью рывка. Исторически доказано, что эта задача для России решаема. Важно ее осознать, принять соответствующее решение, важно определить приоритеты, методы и так далее.